Готовили в столовой сносно; не что бы очень вкусно, но съедобно, хотя и однообразно. Если бы еще не проклятый песок, приносимый степными ветрами и проникающий повсюду, скрипящий на зубах и налипающий на тарелки...
Заведовала столовой Раиса Петровна. Неделю назад, исполняя свое обещание, Пошта с огромным трудом, но все же смог вывести кухарку из Тортуги и устроил её на кухню. Пошта взял на раздаче тарелку каши с мясом, кружку пива и подсел к друзьям — Штемпелю, Бандерольке и Кайсанбеку Алановичу.
— Вечер добрый, — поздоровался он.
— А добрый ли? — хмуро отозвался Штемпель.
Пошта отхлебнул пива:
— Есть причины думать по-другому?
Кайсанбек Аланович произнес, как всегда, велеречиво:
— Есть основания полагать, что затишье, которым мы имеем удовольствие наслаждаться последние пару недель, есть явление временное, и предвещает череду недобрых событий, как полный штиль предвещает шторм.
— Ты же сам говорил, что на острове сейчас неспокойно, — заметил Штемпель, — что будет война. Листоноши, которые вернулись из Судака, Севастополя, Феодосии, Евпатории и Керчи, в один голос говорят, что надвигается большая драка.
— Прямо так и говорят — драка? — поинтересовался Пошта, уминая кашу и запивая пивом.
— Да, — сказала Бандеролька. — Народ стал нервный. Оружие покупают. Боеприпасы в дефиците. Медикаментов не достать. И общая атмосфера как перед грозой. Душно, давит. И все будто чего-то ждут. Чего-то нехорошего.
Пошта пожал плечами.
— Может быть, это все и глупости, — в задумчивости произнес Кайсанбек Аланович. — Но история знает много случаев, когда войны начинались именно по глупости.
— Говорят, что Катастрофа случилась тоже по глупости, — вставил Штемпель. — Мы этого, конечно, никогда не узнаем, но последствия будем расхлебывать долго.
Бандеролька буркнула:
— А я вот думаю, что не глупости. Меня мое чутье никогда не подводило. Просто мы же не знаем всего — так, крупицы данных, обрывки информации. А может быть, кому-то нужна война. Кому-то она выгодна. И пока мы тут кашу едим да пиво пьем, кто-то где- то готовится.
Пошта допил пиво и сказал:
— Никогда не следует приписывать злому умыслу то, что можно объяснить глупостью и разгильдяйством. В любом случае, листоноши — не солдаты, нам суждено не воевать и разрушать, а объединять и восстанавливать. Что же до войны — я всегда к ней готов. Все-таки в Крыму живем, тут совсем мирно и не было никогда после Катастрофы...
На этой не самой оптимистичной ноте Пошта собрался было закончиться беседу, но ему помешал посыльный — мальчишка лет четырнадцати, прыщавый и курносый. Он влетел в столовую, взволнованный важностью своего поручения, и выкрикнул: