Конечно, лоска ей не хватает. Угловатые плечи, едва заметная грудь («Как у девочки-подростка», — говорила мать), глубокая ямка между ключицами, плоский живот, узкие бедра, ноги хоть и стройные, но худые, длинные, сильные руки с хорошо развитыми, широкими кистями — не очень-то утешительный портрет. Но вот ловко посаженная головка с короткими шелковистыми каштановыми волосами, изящный поворот длинной шеи, профиль с горбинкой и нежный овал чуть удлиненного подбородка, пожалуй, могут поспорить с кукольной физиономией Танечки, которую все вокруг, и в первую очередь сама Вера, считали настоящей красавицей.
Докрасна растеревшись большим махровым полотенцем, Вера завернулась в халат и пошла на кухню заваривать кофе. Черный, очень крепкий и горячий. Немного. В крошечной чашечке. Но этого достаточно, чтобы зарядиться на полдня энергией.
Почему-то наряд сегодня Вера выбирала особенно тщательно.
«Выходит, — издевалась она над собой, — верно, эта старушенция задела тебя за живое, голубушка». Черные бархатные брючки были отвергнуты мгновенно.
«Не надену я черные брюки, чтоб казаться еще стройней», — перефразировала Вера известное стихотворение юной Ахматовой, непонятно над кем посмеиваясь: над Анной Андреевной, которая с возрастом располнела, окончательно утратив здоровье, или над собой — здоровой, тощей, одинокой.
Выбор остановился на замшевом кремовом костюме, купленном в портовом городе Берген, в Норвегии, куда возили на экскурсию участников конкурса, состоящем из расклешенной юбки, длиной до середины колена, и короткого жакета с закругленными бортами и воротником.
«Буду вся круглая, как моя пухленькая кошка Штучка, — пропела девушка зеркалу, — и пусть теперь эта заступница богатеев попробует сказать, что я не ухожена и не одета», — потому что именно к квартирной хозяйке Вера намеревалась зайти в первую очередь. Она хотела задать старушке один важный вопрос, положительный ответ на который был последним шансом обрести хоть какую-то устойчивость во внезапно пошатнувшемся мире. Но Марья Степановна ответила то, что Вера и предполагала услышать, — запасной ключ она не брала. А это означало, что человек, приходивший к ней, действительно выказал интерес к квартире Веры, но интерес совершенно иного свойства, не тот, на который уповала наивная старушка. И вот в этом Вере и предстояло теперь разобраться.
Утро выдалось пасмурное и недружелюбное. Тучи цеплялись за шпиль Останкинской башни, прозрачный туман висел в воздухе, оседал на траву и листья крупными каплями. Вера направилась в кафе, расположенное неподалеку от общежития литераторов, позавтракать и составить план действий.