— Мне нужно найти кого-то, кто будет охранять леди Джиллиан, когда я не могу.
Колин уткнулся в свою кружку. Вот дьявол… Ни за что!..
— Даже не представляю, кого выбрать. Вы знаете солдат, Кэмпбелл. Кому, по-вашему, можно ее доверить?
Колин пристально посмотрел на капитана. Гейтс умно поступил, спросив о его мнении, а не об услуге. Каждый мужчина в гарнизоне, тайно вожделеющий леди Джиллиан, подпрыгнул бы от восторга, получив возможность стать ее сопровождающим. И Гейтс отлично знал это. Еще одна проверка?
— Думаю, Лефевр подходит больше всего.
Гейтс с удивлением пробормотал:
— Не вы?..
Колин с трудом сдержал улыбку. Значит, он оказался прав. Как всегда. Потому-то он и был лучшим шпионом короля, что умел разбираться в людях. Угадывать, что они собираются сказать, прежде чем произнесут хоть слово.
— Я хочу воевать, а не служить охранником женщины.
Капитан уставился в свою кружку, помешивая эль легким покачиванием руки (видимо, обдумывал слова, прежде чем произнести их).
— Ваш ответ останется тем же, если она сама попросит назначить вас?
Проклятие! Этого он не ожидал. Неужели она сама попросила?..
— Почему мой ответ должен измениться? — спросил Колин. — И зачем давить на меня сейчас, после того как вы сами убедили меня в том, что привязываться к ним опасно?
Гейтс наконец поднял на него глаза — широко раскрытые и мрачные, как у человека, вынужденного сделать нечто полностью противоречившее здравому смыслу.
— Потому что она боится всех остальных здешних мужчин. И не без оснований. Мужчины имеют склонность желать того, что им запрещено.
— Да, — согласился Колин, усаживаясь поудобнее. — Я давно хотел поговорить с вами об этом.
— В самом деле?
— Да. Вы предупредили меня, что граф может причинить вред Эдмунду, если она попытается уехать. Но не объяснили почему. Он боится потерять поддержку ее отца против короля? И какое отношение к этому имеет прибытие Вильгельма Оранского?
Гейтс, казалось, собирался ответить. Но сначала он осушил свою кружку и взглянул прямо в глаза собеседнику.
— Кэмпбелл, почему вы позволяете другим побивать вас в схватке, в то время как вы явно искуснее их всех?
Колин сделал глоток из своей кружки. Затем проговорил:
— Значит, вы не верите, что ярость при виде собственной крови придает силу моей руке?
Гейтс предпочел не отвечать и задал очередной вопрос:
— Почему вы деретесь шотландским мечом, а не английским? Вы же сказали, что сражались в английской армии…
На эти вопросы было несложно ответить, потому что Гейтс был не первым, кто их задавал.
— Я вам все объясню, капитан, но только после того, как вы расскажете мне, зачем Девон постоянно старается опозорить свою подопечную и запятнать ее имя?