— Анна узнает, — сказал Витечка. — Но уже вместе с результатом. Я ей все расскажу, когда подарю вот эту карту. — Он вынул из кармана «золотую визу», которую только что получил в екатеринбургском банке. — Я скажу: «Держи, вот твоя шиншилловая ферма».
— Анна… — проговорил Никита. — Какое твердое имя. Читаешь с начала, читаешь с конца — все равно Анна. Между прочим, такие слова, которые одинаково читаются с начала и с конца, называются палиндром.
— Откуда ты такой умный филолог? — спросил Витечка.
— От жены. Она филолог-русист. Моя жена собирает палиндромы, хочет составить словарь. Как тебе, например, «А дар-то — отрада».
Витечка наморщил лоб.
— Не мучайся, прочтешь с конца, будет то же, что с начала. Надо спросить, есть ли у нее в списке имя «Анна».
— Твой филолог-русист наверняка не знает, что к женщине с именем Анна не подкатишься просто так. Со всех сторон крепость. А если что задумала…
— То муж сделает все, чтобы она это получила, — закончил за него Никита.
— Правда, — согласился Витечка.
Они с Никитой говорили об этом вчера, но Витечка все хорошо помнил сегодня. Он ни слова не хотел бы исправить из того, что сказал. Сейчас он снял с крючка белый махровый халат, на который указал ему хозяин, надел. Потом открыл дверь из ванной, полной пара, в прохладный коридор. Завязывая на ходу пояс, он пошел на запах жареной ветчины. Халат укрывал его с головы до пят. Это не преувеличение: на голове — капюшон, полы волочились по ковру, потому что хозяин халата в полтора раза выше гостя.
— Ты как настоящий куклуксклановец, — засмеялся Никита. — Вчера ночью видел в новостях.
— Неужели после всего ты воткнулся в ящик? — Витечка искренне изумился.
— А куда денешься. — Никита пожал плечами. — Дарзик не спит без ночных новостей.
— Брось. — Он откинул капюшон и скривился.
— Объясняю, — сказал Никита. — Однажды он увидел на экране хозяйку. Показывали какую-то сходку виноделов.
— Он ее узнал? Быть не может.
— Опять не веришь. — Никита поморщился. — Знаешь, чем дольше я общаюсь с этим пятнистым типом, тем все больше убеждаюсь, что собаки понимают все.
— Тогда какого черта он целовал меня взасос, — проворчал Витечка.
— А со стороны казалось, что ты его целуешь. — Никита расхохотался. — Ладно, кончаем разговоры. Скажу одно для твоего успокоения: ты не подцепишь от Дарзика ни коровьего бешенства, ни птичьего гриппа.
— Вообще-то он смахивает на корову, — фыркнул Витечка.
— Но на птицу точно нет. — Хозяин заступился за Дарзика.
— Согласен. Ладно, где моя новая любовь? — смягчился Витечка, оглядываясь.
— Сейчас прибудет. Поест и явится. Пить какао.