Кощей раскинул руки, конь радостно всхрапнул и бросился навстречу. Рыжая голова легла на плечо хозяина, глазищи блаженно прищурились. Кощей погладил вытянутую морду и оборотился к Руслану — эмоций на лице не отразилось, но взгляд потеплел.
— Ты, наверное, и не знал, что, когда увели Огнегрива, и поклялся убить любого, кого увижу на своем коне.
— Предполагал, — ответил Руслан, улыбаясь.
Коварность Яги обернулась пользой, что не могло не радовать. Руслан чувствовал себя сорвавшим куш в русской рулетке. Теперь следовало не растерять выигранное преимущество.
— Конечно, я сторонник справедливости, но не без корысти… — начал Руслан.
— Я тебя прекрасно понял. Прошу быть гостем.
Они сидели в креслах посреди небольшой светлой гостиной. Лучи солнца проникали сквозь разноцветную мозаику витражей и падали на отполированный мраморный пол желтыми, красными и зелеными зайчиками. Из угла гостиной на них смотрел манекен — рыцарь в полном доспехе: выпуклый нагрудник сиял кривым зеркалом, темные щели забрала оставляли простор для воображения — не таится ли внутри жизнь? Кощей облачился после упражнений в просторный темный плащ и теперь слушал историю Руслана, время от времени вставляя поясняющие комментарии.
Когда речь зашла о Яге, Кощей поднял ладонь и сказал:
— Если принимаешь пищу в чужом мире, то начинаешь жить по его правилам. На твоей родине чар не существует — во всяком случае, в таком виде, как здесь, — и, когда ты отведал пищи, Яга смогла на тебя воздействовать. Досадный промах.
Руслан согласился и продолжил. Дослушав рассказ о Яге, Кощей покачал головой.
— Твоя невеста красива?
— Хм. Конечно.
— Я говорю о непропорциональной красоте, когда тело ослепительно, а душа мерзостна.
— Людмила хороший человек… а внешность, если уж на то пошло, достаточно скромная.
— Рад за тебя. — Кощей помолчал. — А Яга была прекрасна… Любой мужчина терял мысли, растворяясь в сказочной ночи ее глаз, а сочные вишни губ навечно клеймили сердца грезами о поцелуях. Тело воплощало абсолют изящества, а движения были насыщены грацией, словно наполненный до краев кубок вина. И вино это пьянило, воспламеняло кровь, испаряло разум. Вино разжигало жажду, но не утоляло ее. Оно было сладким ядом, но казалось единственным противоядием от лихорадки влечения и вратами в обитель наслаждения.
Кощей умолк, глядя перед собой, тонкая улыбка коснулась губ и тотчас растворилась, словно капля меда в колодце с ключевой водой.
— Я, заморский барон, держал тогда в своих кулаках власть, золото и чародейские знания. Конечно, она стала моей. Хотелось бы сказать, что я был молод и глуп, но юность тогда уже прошла. Я посвятил время своих дней высоким наукам и тайным искусствам, не научившись разбираться в людях. Яга оказалась в моих руках…