Джейн не видела, что происходит под столом, но вдруг ее мама, смеясь, резко выпрямилась на своем стуле.
— Винсент! Веди себя прилично!
«Веди себя прилично, пожалуйста, — мысленно попросила Джейн. — Потому что я больше не могу это видеть».
— Ну вот, — начал Корсак, разрезая свой кусок курицы. — Настала пора поведать сама знаешь о чем.
Никогда еще эти четыре слова не звучали так зловеще. Вздернув подбородок, Джейн поглядела на маму.
— О чем это — «сама знаешь о чем»?
— Это то, что мы некоторое время обсуждали, — пояснила Анжела. — Мы с Винсом.
Джейн посмотрела на мужа — лицо Габриэля, как обычно, приобрело характерное фэбээровское выражение, даже несмотря на то, что он, вероятно, чувствовал, к чему приведет этот разговор.
— Ну, ты ведь знаешь, что мы с Винсом довольно долго встречаемся, — продолжала Анжела.
— Довольно долго? Это сколько же? Всего-то полтора года?
— Вполне достаточно, чтобы узнать человека, Джени. И понять, что у него доброе сердце. — Анжела широко улыбнулась Корсаку, и они склонились друг к другу, чтобы смачно чмокнуться в губы.
— С папой ты встречалась целых три года, — возразила Джейн. — Ну и чем все это закончилось?
— Когда я познакомилась с твоим отцом, мне было всего пятнадцать. До него у меня был только один парень.
— В пятнадцать лет у тебя был парень?
— Просто я была еще ребенком и не знала, что в этом мире есть много хорошего. Я слишком рано вышла замуж и слишком рано родила детей. Только теперь я могу делать то, что мне хочется.
Джейн поглядела на Корсака и подумала: «Неужели ты и в самом деле говоришь о нем?»
— Именно поэтому мы и пригласили тебя сегодня, дорогая моя. Вы с Габриэлем узнаете первыми. Фрэнки и Майку я еще не рассказывала, потому что… ну-у-у… ты их знаешь. Они до сих пор очень привязаны к папе и все такое, даже несмотря на то, что он спит со Шлюшкой. — Анжела умолкла, чтобы перевести дыхание. Одно упоминание о Шлюшке заставило ее голос взлететь на пол-октавы. — Твои братья… они ничего не понимают. Но ты, моя дочка, знаешь, с чем в этом мире приходится мириться нам, женщинам. Ты знаешь, сколько кругом несправедливости.
— Мама, не стоит торопиться.
— Ах, мы и не собираемся спешить. У нас будет помолвка, и мы еще долго будем женихом и невестой, а потом устроим все по-старомодному. Закажем в типографии настоящие приглашения. Снимем большой зал для приемов и оплатим обслуживание. И мы пойдем покупать платье вместе, Джени! Только ты и я. Как же будет здорово! Я думаю о персиковом или лавандовом, поскольку я… ну, ты понимаешь.
Джейн поглядела на Корсака, чтобы понять, какова его реакция на этот очень женский перечень дел, но он лишь сиял, как медный таз.