— Ну и где кипяток-то?
Насмешливый голос Эрнеста вытряхнул Игната из очередной задумчивости. Парень отрешенным взглядом поглядел на пустой стакан в своей руке.
— Сейчас схожу, — он начал подниматься, но Эрнест хлопнул его по плечу.
— Сиди, ходок, — усмехнулся он и отобрал стакан. — Сам сделаю.
Игнат не стал перечить, отвернулся к окну, где в белесой пелене, насколько хватало глаз, простирались сосны. Колеса поезда тревожно отбивали ритм, и сердце Игната беспокоилось тоже. И он никак не мог понять, волновало ли его предстоящее путешествие или мягкое прикосновение девичьих пальцев, оставившее после себя память, будто ожог. Игнат посмотрел на свою руку и круговыми движениями потер ладонь.
"И почему я не спросил ее имени?" — обругал себя парень.
Грохнула, отворяясь, дверь.
— Посторонись-ка, парень! Дай место гостю дорогому!
В купе вальяжно ввалился Эрнест, смел к краю стола разложенную закуску. Следом за ним вошел уже знакомый старичок в пенсне, и сердце Игната екнуло.
"Это ее дед", — подумал он и не сдвинулся с места, будто вместе с дедом проникла некая сила, подмявшая волю и разум Игната.
— Вот тетеря! — засмеялся Эрнест.
И у парня не возникло сомнения, на чей счет было сделано столь нелестное замечание, поэтому он поспешил добавить:
— Присаживайтесь, конечно…
— Спасибо дорогим соседушкам, — наклонил голову старичок и сел напротив Игната. — В хорошей компании и время коротать приятно. Разрешите представиться — Прохор.
— Да и не просто Прохор! — многозначительно поднял палец Эрнест. — А Прохор Баев, доктор филологии аж из самой Преславы! Коллеги мы, чуешь, Игнат?
Он засмеялся снова, и парень вяло улыбнулся в ответ. Болью кольнуло висок, и грохот колес отозвался неприятным звоном в обоих ушах. Рябью подернулись лица попутчиков, и все происходящее вдруг почудилось нереальным, будто приснилось ему.
"Да что со мной?" — сказал себе Игнат, но не успел удивиться.
— А я не с пустыми руками, — Прохор вытащил из-за пазухи прозрачную бутыль, водрузил на середину стола. — Скрасим вечерок?
— Да ты, я гляжу, наш человек! — крякнул от удовольствия Эрнест и хлопнул старичка по плечу, отчего тот сощурился, как напившийся молока кот. — Игнашка, доставай стаканы!
— Вот только этого еще не хватало! — нахмурился Игнат. — Утром уже прибудем!
— Так до утра сам бог велел! — возразил Эрнест. — Да ты, никак, брезгуешь?
Он выставил на стол так и не наполненные чаем стаканы и начал аккуратно разворачивать нарезку.
— Не брезгуй, сынок, — заулыбался Прохор. — Водка хорошая, столичная. А ты уж за мое здоровье выпей, праздник у меня. Семьдесят лет стукнуло.