— Да как же за такое не выпить! — обрадовался Эрнест и мигом скрутил резную пробку. — Дай бог тебе еще здоровья, да и внучке твоей тоже!
В животе Игната поднялась щекочущая волна. Он облизал губы и сказал:
— С юбилеем. А что же вы в такую даль едете, а не дома с семьей отмечаете?
Старичок добродушно улыбнулся, показав белые, целые — без единой щербинки, — молодые зубы.
— Товарищи ждут, — с охотой пояснил он. — Однокашники. Фольклорный праздник в мою честь устроить хотят. Вот, Леле, внучке своей, науку передаю. Пусть посмотрит, как наши предки весеннее равноденствие встречали.
"Имя-то какое красивое, — подумал Игнат, — Леля…"
Сердце размякло, будто упало в пуховое облако.
— Так выпьем за здоровье наших учителей! — с воодушевлением произнес Эрнест и поднял наполненный стакан. — Долгая лета!
Он опрокинул содержимое стакана в глотку, привычно занюхал рукавом. Прохор последовал его примеру, поморщился, и Игнату показалось, что пить ему неприятно. Но тут же старичок улыбнулся с прежним добродушием и осведомился:
— А ты что же? Уважь старика.
— Давай-давай, парень! — подбодрил его и Эрнест и протянул кусок вареной колбасы. — На вот, закусишь сразу.
"Была не была", — решил Игнат и выплеснул водку в рот.
Горячая волна обожгла гортань. Игнат сделал судорожный вздох, закашлялся. Из глаз брызнули слезы, и он механически принял из рук Эрнеста кусок колбасы, быстро сунул в рот.
— Да что ты, в самом деле! В первый раз будто! — засмеялся Эрнест.
Игнат кивнул и, откашлявшись, глухо ответил:
— Да… в первый…
Поднял слезящиеся глаза: в пелене лицо Прохора показалось лоснящимся, сытым, округлым, а из-под пенсне недобро блеснули зеленые огоньки. Игнат утер лицо рукавом, и морок пропал. Дед как дед, разве что улыбался насмешливо.
— Ничего! — мягко произнес Прохор. — Спасибо, что уважил. А сами-то куда путь держите?
— В Заград путь держим, — в тон ему ответил Эрнест. — На этот… как его? Симпозиум.
Последнее слово он выговорил не сразу, словно достал из сундука памяти, куда не залезал уже давно. И горделиво обвел присутствующих взглядом, как бы говоря: "Видали? Есть еще порох в пороховницах!"
— Тогда второй тост, — сказал Прохор и наполнил стаканы снова. — За науку!
— За нее! — с готовностью подхватил Эрнест.
Игнат поднялся и удивился, почувствовав, как ослабли его колени. Но, тем не менее, сказал твердо:
— Нет. Что хотите делайте, а с меня хватит.
Мужики переглянулись.
— Твое право, — не стал спорить Прохор и поднял ладонь, жестом останавливая порывавшегося что-то сказать Эрнеста. — Все должно быть добровольно, верно? Раз не хочет, так пусть Лельке мой кисет отнесет. Отнесешь? — он снова повернул к Игнату добродушное лицо.