Пространство между платформами превратилось в огромную могилу. Трупы падали один на другой и дошли уже почти до уровня платформы.
На верхушке кучи были самые маленькие тела. Светловолосая девушка, которой было не больше четырнадцати лет, смотрела в небо остекленевшим взглядом. Тепло быстро покидало плоть на ледяном воздухе.
― Веди следующего, — приказал Самуэль.
Но и второй человек отказался повиноваться.
Самуэль посмотрел на детей. Охваченные ужасом, они жались друг к другу. Оторвать их друг от друга и убить поодиночке было попросту невозможно.
Тогда он выбрал десять человек и приказал им сформировать расстрельную команду.
И вот они выстроились. Взяли детей на прицел.
Команда смотрела на раввина в ожидании приказа.
В этот момент Джон Дэниэлс вышел из толпы наблюдающих и загородил собой дрожащих детей.
― Прочь с дороги, — прорычал Самуэль.
Но Джон не послушался. Он взял одного из самых маленьких детей на руки. Ребенок прижался дрожащей от страха головой к его груди. Джон погладил его по волосам. По его пальцам пробежала вошь. У ребенка были грязные волосы, от них неприятно пахло. Но они были цвета спелой пшеницы. Цвета, который теперь был почти забыт.
Раввин был потрясен.
― Во имя Всевышнего, Джон, уйди с дороги. Дай правосудию свершиться.
― Какому правосудию?
Эти слова прозвучали, как пощечина. Самуэль разинул рот.
― Не приплетай сюда Бога и справедливость. Они не имеют никакого отношения к этой бойне. Стреляйте, если хотите, но в таком случае вам придется расстрелять и меня.
― И меня тоже, — сказала Даниэла, положив автомат на пол и встав рядом со священником.
Люди из расстрельной команды смешались. Они в нерешительности смотрели друг на друга.
Губы Самуэля тряслись от гнева. Ему хотелось схватить кого-нибудь из этих детей и размозжить о стену. Или взять ружье и начать стрелять самому.
Но в этот момент одна женщина из солдат Бонолы тоже встала между взводом и детьми.
В воздухе царило колоссальное напряжение.
Только Маркос и трое охранявших его Чинос, казалось, развлекались, следя за происходящим.
― Они сожрали наших детей! — закричал раввин. — Они должны быть наказаны! В Талмуде сказано: «Кто милосерден к жестоким, тот станет жестоким к милосердным».
Женщина покачала головой.
― У тебя был сын, Самуэль. Я потеряла двоих.
Она взяла ребенка из рук Дэниэлса и прижала его к груди.
Другие женщины начали выходить из толпы и подходить к детям.
Расстрельная команда разошлась.
― Бог требует, чтобы правосудие свершилось! — вскричал раввин. Он выхватил пистолет и направил его на одного их малышей.