В квартале Стихий, почти в самом центре Вимсберга, тоже притаился такой лабиринт, и вход в него, — по традиции грязный и неприметный, — скромно выглядывал из-за мастерской реквизита в Актерском переулке.
— Наступай осторожно, а то вся угваздаешься, — скомандовал Карл, протягивая Леморе руку. Девчонка с сердитым недоумением воззрилась на Тронутого и молча, одним быстрым прыжком, перемахнула здоровенную лужу. Алхимик только крякнул и грузно пошагал дальше. В наступающей темноте даже у привыкшей к прогулкам по крышам альвини череда одинаковых дощатых стен и дверей начала сливаться в единое пятно. Наверное, когда укрепившиеся после Раскола местные жители всерьез взялись за отстройку города, этот его кусок то ли забыли, то ли обошли стороной, окружив плотной коробкой каменных зданий. Чем-то деревянные улочки напомнили Леморе Рыбацкий квартал, но если там все дышало ненавистью и упадком, здесь ощущалось лишь холодное безразличие. Будто кусочек прошлого не просто замер посреди Морской столицы, но покрылся холодным серым льдом.
Но у Карла улица не вызвала никаких переживаний. Сегмент спустя он свернул в какой-то неприметный проулок и уверенно направился к двери, в которой, конечно же, не было ничего необычного.
Четыре быстрых удара. Пауза, один тяжелый удар. Короткая дробь из трех ударов. Карл отпустил молоток и ободряюще подмигнул юной воровке.
— Слышь, ты не бойся только, никто тебя не обидит. Главное — ничего не трогай и молчи.
— Вот уж радости-то, — не вынырнув до конца из раздумий брякнула Лемора, но осеклась — за дверью раздались шаги, створка приоткрылась, и неприветливый женский голос спросил:
— Райнхольм? Ты, что ли?
— А то ты не видишь, — гоготнул карлик, — пропусти уже, здесь темно и холодно.
— Не помрешь. Кто это с тобой?
— Боевая подруга.
— Да ты сдурел, что ли? Какая еще подруга? Ты понимаешь, куда пришел?
— Понимаю, Ларра, понимаю. Но дело срочное. Я бы просто так не пришел, ты же меня знаешь.
— Знаю, — буркнула невидимая Ларра. Ненадолго в переулок вернулась тишина. — А ты ей глаза завязывал, когда сюда вел?
— Смеешься? Да она уже не помнит, как сюда добралась, правда, Лемора?
— А то… — полушепотом пробормотала заробевшая девчонка.
За дверью вновь замолчали, и надолго, но через несколько мгновений раздался едва слышный скрип, и в темной стене нарисовался еще более темный прямоугольник.
— Входите. Но учти, Райнхольм, за нее отвечаешь головой.
— Только это и учитываю, — огрызнулся карлик, яростно моргая в поглотившем их полумраке.
Они стояли в прихожей столь просторной, что ее с полным правом можно было бы назвать гостиной, не будь обстановка так бедна. Диван в облезлом чехле соседствовал с нелепой вешалкой для шляп, а в углу притулился книжный шкаф — пустой, если не считать двух-трех тонких брошюрок неясного содержания, сиротливо привалившихся друг к другу на верхней полке. Больше в комнате не было ничего.