Так вот, случайно или нет (нет, конечно!), мой маршрут часто пролегал мимо оперного театра, по той улице, где служебный вход. Может, невероятное предчувствие, но уже на третий раз мне повезло (если это можно назвать везением): они выходили, Сергей и девчушка. Я резко свернула в сторону, за какой-то автофургон возле магазина, и из-за него стала наблюдать.
Они прошли мимо, мирно беседуя.
Юная гадина заглядывала в его лицо и была целиком — в его словах, жестах, улыбках, взглядах…
На углу — кафе-кондитерская с большими окнами-витринами. Они зашли туда. Я приблизилась, нашла новое укрытие — газетный киоск.
Они встали за круглый столик, будто напоказ мне, прямо, так сказать, по курсу наблюдения.
Что-то едят, пьют кофе и сок. Не спеша. Он говорит, она слушает. (Говорит так, как никогда со мной не говорил!) А потом Ксюша стала что-то рассказывать, смеясь, с увлечением, и я убедилась в том, что в ней действительно есть свое очарование, штучное, не ширпотреб. Он откровенно любовался ею.
Но мне мало было этого, я ждала: может, Сергей за руку ее возьмет или она его. Или он погладит ее по голове, ушко пальцами потеребит, и все будет ясно, и я успокоюсь.
Но не дождалась.
Приятно побеседовав и допив кофе, они вышли и обратным порядком проследовали в театр.
Старший товарищ угостил бедную юную сотрудницу легким десертным обедом.
Я ничего не узнала, но, поскольку без уверенности остаться не могла, решила считать факт прелюбодеяния доказанным. Надейся на лучшее, думай о худшем, говорят. Фиг с два, извините. Спокойней и надеяться на худшее, и думать о худшем.
Живи, как хочешь, мысленно пожелала я мужу. У меня свои заботы.
Примерно через неделю мы с Антоном опять остались вечером одни. У меня был срочный материал, он знал, что мне придется задержаться, и я видела, как он придумывает и себе дело: вот сел за компьютер и что-то начал настукивать, явно ждал, пока все уйдут.
Все ушли, и он тут же приступил к разговору.
— Я хочу найти себе другую работу, — сказал он.
— Зачем? Какую?
— Может, вернусь к Боголею, если возьмет. Или… В общем, поищу.
— Ты не хочешь со мной работать?
— Именно так.
— Я тебя обидела?
— Нет. Хуже.
— Объясни.
Он подумал. И сказал:
— Давай-ка отхлебнем из твоих запасов.
— Опьянеешь.
— Сегодня я не опьянею, — сказал он с такой уверенностью, что я без колебаний достала бутылку новой водки под названием «Форвард», и мы выпили.
— Итак, в чем дело? — спросила я.
— Все очень просто. Я люблю свою жену.
— Приятно слышать.
— Я очень люблю свою жену. И сына.
— А я-то при чем?
— Ты-то очень при чем. И ты это прекрасно понимаешь. Если ты будешь рядом, я буду думать о тебе. Меня к тебе тянет.