(Перевод: «И чтобы рядом баба красивая была, которая бы всякий бред слушала с почтительным видом».)
— Философски говоря, всем нам хочется иногда выпасть в какое-то четвертое измерение.
(Перевод: «Трахнуться хочется. Хочу тебя, женщина. Как тебе сказать об этом?»)
— Но одному в этом измерении холодно, грустно…
(«Хочу тебя».)
— Иногда встретишь человека и понимаешь: вот кого ждал. Мечтал, можно сказать.
(«Хочу тебя».)
— Это так редко бывает, когда совпадение. Но бывает же.
(«Хочу тебя».)
Уж лучше бы он оказался наглым, нахрапистым. Вице-губернатор извел меня своими околичностями.
Я встала:
— Наверху, как я понимаю, спальни? Какую нам выделили?
— Я в общем-то…
— Пойдемте.
Я повела его, будто это был мой собственный дом. На втором этаже из нескольких дверей одна — оказалась открытой. Чтобы путаницы не возникло.
Мы вошли в эту комнату.
Ну, естественно, плюш, бархат, ковры, пятиспальная кровать. И душик даже есть маленький, и туалет крошечный. Все удобства, блин.
На столике у кровати — фрукты и шампанское. И тихая музыка звучит.
Это надо сделать, повторяла я себе. Надо сделать.
Выключила весь свет, кроме одного торшера в углу, с глухим абажуром (чтобы все-таки видел меня), разделась, встала перед ним, руки закинула, поправляя волосы.
Он издал что-то вроде рычания, скинул халат и набросился на меня.
Каждая женщина думает о себе: уж меня-то не изнасилуют. Не смогут.
Нет, то есть бывают случаи, когда нож к горлу или пистолет. Но я всегда недоумевала, как это можно дать себя кому-то против своей воли, если он не преступный насильник с пистолетом, а просто лезет напролом? Каким бы он ни был сильным и большим, у тебя есть локти, ногти, коленки, зубы, царапайся, кусайся, бей его коленками в уязвимые места.
На практике оказалось иначе.
Как только он повалил меня, вдруг накатила тошнотворная волна отвращения, и я начала отбиваться. Он опять зарычал (похоже, от предвкушения). Не успела я пустить в ход ни коленки, ни ногти, ни локти, ни зубы. Руки оказались завернуты на спину и придавлены двумя телами — его и моим; беспомощные коленки он с такой силой раздвигал своими лапами, будто хотел разломить меня; жаждущие зубы грызли воздух, потому что мое лицо он своротил набок своей мощной мордой, прижал к подушке.
Говорят, есть женщины, от подобного насилия даже впадающие в экстаз.
Я оказалась не из таких.
Правда, когда он освободил мои руки и колени и я могла начать сопротивляться, смысла в этом уже не было.
Я думала, он выскажет претензии: сама заманила, а потом кочевряжится. Но он, наверное, просто принял все за хитроумную тактику хитроумной гетеры (во, блин, какие слова на ум идут!), которая сопротивлением возбуждает партнера.