Я благодарю ее, усаживаюсь, достаю мобильник, наушники и бутылку с водой. Рюкзак ставлю между ног. Моя соседка возится со своим имуществом. Автобус выворачивает на главную улицу, и я припечатываюсь лицом к окну. Соседка никак не может устроиться. Она вдвое старше меня и вдвое толще, одета, как и я, в футболку и шорты, но на этом сходства заканчиваются. Из-за своей комплекции женщина занимает и часть моего пространства, впечатывая меня в окно. Так продолжается до остановки на повороте.
Вдруг ловлю себя на мысли: если отбросить это неудачное соседство, во всем остальном мне повезло, и я совершенно самостоятельна. Я никогда не ездила одна. Если уж на то пошло, я вообще нигде не бывала. А сейчас тороплюсь уехать подальше от всех, кого знаю, – в других городах знакомых мне людей нет. Еду туда, откуда меня увезли совсем маленькой. В Кингслей, которого совершенно не помню. От этих размышлений становится страшно.
Мысли несутся быстрее автобуса. Тело напряглось, перешло в состояние полной боевой готовности. Жутко собой недовольна. Плохо у меня с умением владеть собой. Очень плохо.
Напоминаю себе, ради чего все это затеяла. Мысли возвращаются к Мисти. Я любила ее и продолжаю любить, а Роб ее убил. Если ничего не предпринять, он и дальше будет убивать. Единственная, кто может его остановить, – это я. Мне нельзя волноваться. Тревога заберет у меня силы. Я должна подумать о том, чем займусь, приехав в Кингслей. Нужно составить план.
Добравшись, я могу сразу отправиться на озеро, где утонул Роб. От такой перспективы даже в душном автобусе моя кожа покрывается пупырышками. Если он там, ему очень не понравится, что я явилась одна, без родителей. Он разозлится. Сильно. Может, вместо них убьет меня? Достаточно ли этого, чтобы он остановился? Или он продолжит охоту за моими родителями?
Кого огорчит моя смерть? Девчонки из команды меня ненавидят, да и неизвестно, выживут ли они после заражения легионеллой. Гарри? У него тоже более чем достаточно причин меня ненавидеть. Милтон? Милтон будет переживать. И не знаю, как воспримут мою гибель родители. Их это может подкосить. Но постепенно они свыкнутся с потерей меня и даже станут гордиться моей жертвой. Ведь я это сделала ради них. А в том мире я снова увижу Мисти… Опять глаза на мокром месте. Нельзя сейчас реветь! Соберись, Ник. Сосредоточься.
Если мне суждено умереть, может, стоит вначале увидеться с бабушкой? Хочу знать, с чего все началось и как развивалось. Да, так я и сделаю. Теперь, составив план, можно успокоиться и унять сердцебиение.