– Пусть говорят, – машинально отвечаю я и тут же настораживаюсь. – Я не хочу… то есть я не знаю, что им отвечать.
Мама гладит меня по волосам, как в детстве:
– Не бойся. Я буду рядом. Закон запрещает расспрашивать несовершеннолетних без присутствия родителей. Скажешь им правду, она всегда лучше разных придумок. – Мама подходит к лестнице, затем оборачивается. – Надеюсь, я знаю все подробности вашей «войны»?
Папа переминается с ноги на ногу.
– Все, – не слишком уверенно произносит он. – Я ничего не утаил. – Кривится и поднимает руку с тремя растопыренными пальцами. – Честное скаутское.
Мама улыбается и идет наверх. Но меня папино «честное скаутское» не слишком убеждает. Его лицо сказало больше.
Вернувшись к себе, включаю ноутбук. В сказку об обсцессивно-компульсивном синдроме я не верю. Почему же эта гадость не проявлялась раньше? Что-то здесь не так. Нахожу электронное письмо, отправленное себе, открываю вложение: файл «Утонувшие».
Просмотрим список еще раз. Свежим взглядом.
Я начинаю сверху, пытаясь составить общую картину. Или найти общую закономерность. Знакомые столбцы с именем, возрастом, местом и обстоятельствами смерти. Внимательно просматриваю каждый, замечаю нечто любопытное. Я думала, все погибшие разного возраста. Теперь вижу: вразнобой тонут только мужчины. Данные по утонувшим девчонкам я выделяю бирюзовым фоном. Картина сразу становится очень четкой: всем им было по шестнадцать лет.
Это уже что-то. Создаю новый документ, копирую туда таблицу и убираю из нее мужчин и парней. Передо мной данные по сверстницам, которые в течение года утонули в разных районах Англии. Должно быть, я сейчас повторяю отцовские поиски. Ввожу их имена в «Гугл», читаю материалы. И вдруг… еще одна особенность. Имена и лица! Все они азиатки или полукровки. Я ведь тоже полукровка.
Тринадцать девчонок.
И все мертвы.
Открываю отцовскую карту, всматриваюсь в нее. Рядом с булавками проставлены даты. Такое ощущение, что трагедии, начавшиеся в разных местах, постепенно приближаются к нашему городу.
Мне становится не по себе. Тошно просто. Мне не нравится в этой ситуации абсолютно все: и отцовская коллекция историй об утонувших девчонках, и то, что я тоже их читала.
Отворачиваюсь от экрана. Чушь какая-то. Если вдуматься, все тринадцать смертей – результат несчастного случая. Конечно, это не делает их менее ужасными и печальными.
Но мой отец почему-то не считает эти смерти случайностями.
Я чего-то не понимаю. Или не хочу понимать.
С досады захлопываю крышку ноутбука.