Я вспомнила, как Леонид Ильич безуспешно искал горничную, когда у его жены начался приступ астмы, и подозрения, которые зрели в моей душе, еще больше окрепли.
Я заметила, что Амалия Карловна доела свой пирог и с сожалением посматривает на опустевшую тарелку, прогулялась до стойки и принесла ей внушительный кусок орехового торта.
— Да что ты, Катюша! — для приличия засмущалась она. — Да зачем же… я вообще-то сладкого не ем… — однако тут же с явным удовольствием принялась за торт.
Выждав немного, я снова приступила к расспросам:
— А как эту Женю наняли — через агентство?
— А вот и нет! — ответила Амалия, понизив голос и радостно заблестев глазами. — Как получилось-то… Виктория на прошлую горничную, на Анюту, здорово накричала и прогнала ее. «Чтобы, — говорит, — ноги твоей у меня в доме не было!»
А из-за чего все вышло… Виктории, видишь ли, померещилось, что Анюта с хозяином кокетничает, с Леонидом Ильичом. То ли она ему улыбнулась лишний раз, то ли кофе подавала да бюстом к плечу прикоснулась по нечаянности, уж я в подробностях не знаю, а только разошлась Виктория в тот раз — просто страшное дело! И между прочим, я тебе точно скажу — совершенно зря! Леонид Ильич никогда себе ничего такого не позволял, очень он выдержанный мужчина, просто даже удивительно…
При этих словах в голосе Амалии прозвучало невольное сожаление, и до меня внезапно дошло, что несчастная кухарка питает к хозяину предосудительный неслужебный интерес, похоже, Леонид Ильич в свое время вежливо дал ей понять, что ее место — исключительно у плиты…
«Эх, Амалия! — подумала я. — Ты давно, видно, в зеркало не смотрелась… Это он, может, с тобой выдержанный, а с молоденькой горничной что-нибудь себе и позволил».
Вслух, разумеется, я ничего подобного не сказала, а только посмотрела с живейшим интересом, чтобы поощрить рассказчицу.
— В общем, — продолжила Амалия, — выгнала она Анюту и вещички ее вслед выкинула. И только потом опомнилась, что осталась вовсе без прислуги, а на следующий день у нее гости званы.
— Почему — без прислуги? — я изобразила наивность и непонимание. — Ведь у нее вы остались?
— Ну что ты, Катюша, — Амалия посмотрела на меня как на малого ребенка. — Я же ведь кухарка, мне дай бог на кухне управиться, а подавать-подносить — не мое дело! Да и не принято это — в гостиной должна служить девушка молоденькая, свеженькая…
Я подумала, как быстро успел обрасти недавно образовавшийся класс «новых русских» правилами, традициями и порядками — что принято, что не принято… Вчерашние рэкетиры и «челноки» пытаются изображать из себя аристократов в двадцатом поколении!