— А я думаю! — вскочила Зинка. — Я думаю, она нас тут разводит сейчас! Притырила деньги, перепрятала — а теперь парит нам, как лопухам! Не зря она в квартиру тихонько пробралась, никого не разбудила! Денежки с собой несла, вот в чем фишка! Надо ее обыскать! Надо все здесь обыскать, все перевернуть! Говори, где деньги!! Говорри-и!!!
И она потянулась ко мне своими скрюченными пальцами, окрашенными в кровавый цвет клюквы! Правда, Веник и Марго тут же схватили эту сумасшедшую и, усадив на место, принялись разубеждать, но сами при этом поглядывали на меня довольно-таки подозрительно.
Я молча дожевывала бутерброд. Десять миллионов, конечно, большая сумма, но не настолько большая, чтобы так из-за нее бесноваться!
— Валяйте, обыскивайте, — сказала я, допив кофе. — Даже оправдываться не хочу. Но учтите: не найдете денег — вон из моего дома навсегда.
Я слов на ветер не бросаю. Это все знают. Гренадеры мои притихли, как мыши. Даже Зинаида сдалась.
— Ладно, беру свои слова обратно… пока, — пробормотала она. — Ты вот что скажи, Нюська, этот хмырь с бугра — он чемодан наш ночью под пень прятал?
— Ночью, а когда же еще? — сказала я, пытаясь понять, к чему она клонит. — Как от нас сбежал — так сразу и поехал прятать… если не врет. Думаешь, в темноте плохо спрятал?
— Такой мужик — он все делает хреново! — рубанула ладонью Зинка. — А когда рассвело, вчера то есть, кто-то наши денежки нашел!
Я уже над этим думала. Вчера было воскресенье. Дачники, ягодники… Какой-нибудь старичок с палочкой ссыпал нашу заначку в рюкзачок — и уехал себе на автобусе в город, доживать обеспеченную старость. Такой вот бесславный конец всего предприятия!
Оставалась, однако, последняя капелька надежды, что деньги нашел кто-нибудь из местных или вообще никто не нашел. Может, Игорь Валерьевич, запуганный мною до потери пульса и рассудка, что-нибудь перепутал. Может он, конечно, и обманул меня — но к рассмотрению этого вопроса мы вернемся позже. Я, как всякая настоящая женщина, не люблю, когда меня обманывают!
Мы еще немного пообсуждали различные версии, восстановили взаимное доверие и решили всей бригадой с самого утра ехать в Грузино, чтобы как следует обшарить там все.
Октябрьское солнце поднялось невысоко, насколько смогло, над черной кромкой голого, сбросившего лист леса, а мы все еще бродили кругами у проклятого пня, злые, измученные, зевающие, как тиранозавры на охоте. Спать хотелось немилосердно, до тошноты!
Бородатый Веник, тяжело вздыхая, тащился за нами, за рога волоча свой тяжелый мотоцикл через кочки, валежник и буераки. Он злобно на меня поглядывал и, наверное, подозревал у меня паранойю, а чемодан с деньгами считал существующим только в моем буйном воображении.