- "Лексус"? - в итоге проговорила она, а я всё же ощутила приятный укол самодовольства. А Дашка ко мне повернулась и спросила: - Кто он такой? Родители знают?
- Родители знают, - ответила я с важностью. - А кто он - не твоё дело. Кстати, где твой "лексус"? Или у тебя "Роллс-ройс" был? Сбежал?
Дашка пренебрежительно фыркнула и меня передразнила:
- Не твоё дело.
- Вообще-то, моё. Ты все вещи привезла. Совсем вернулась, как я понимаю? Прижало тебя в Москве? Вот родители-то обрадуются.
- Я ненадолго.
- Ну конечно, - не поверила я. - Хотя, это хорошо, что ты вернулась. Они теперь твоим воспитанием займутся, а я вздохну свободно.
Я прошла в свою комнату, принялась постель заправлять, а Дашка показалась в дверях, видно, любопытство её не на шутку одолело.
- А всё-таки, кто он?
- Ты задаёшь странные вопросы. Я тебе рассказывала о нём ещё в Москве.
- Так это тот принц из Испании? - Она рассмеялась. - Что-то мало он на принца похож.
Я обернулась к ней и победно улыбнулась.
- Суть не в этом, а в том, что ты должна мне отдать серьги. - Я руку протянула и прищёлкнула пальцами. - Забыла, на что спорили?
Дашка улыбаться перестала, насупилась, но всего на секунду, после чего плечами пожала.
- Я с тобой не спорила. С Ленкой разбирайся.
- Спорила, спорила. Говорила: женится. А сама ты сейчас где? Дома, и привезла всё, вплоть до щётки для волос. Так что, ты мне должна.
Дашка фыркнула.
- Я буду помнить об этом долго-долго.
Я всерьёз нахмурилась.
- Я так и знала, что ты слова своего не сдержишь. Поэтому тебя никто замуж и не берёт. Потому что ты, вечно, такого нагородишь, что потом сама же в своём вранье путаться начинаешь.
- У меня, по крайней мере, желающих побольше. А у тебя за всю жизнь полтора мужика.
Я швырнула в неё подушкой, которую собиралась положить к изголовью. Дашка взвизгнула, уклониться не успела, а когда подушка, на секунду приложившись к её физиономии, упала на пол, ногой её пнула.
- Дура!
- Сама такая!
Когда она из комнаты моей выскочила и хлопнула дверью, я дыхание перевела, присела на кровать и посмотрела на себя в зеркало. Отметила раскрасневшееся лицо, лихорадочно горящий взгляд, и расстроилась. Как есть дура. Нам же уже не по пятнадцать, что я к ней лезу?
После обеда позвонила мама и попросила меня приехать на дачу, намечался семейный ужин. Голос мамы был подозрительно радостен, и я сильнее приуныла. Ясно, что родители рады возвращению блудной дочери, и мне теперь предстоит весь вечер изображать смирение и ответную радость, чтобы их не расстраивать. Интересно, что им Дашка наплела, объясняя своё возвращение?