Прошло еще время, и Архангельск указом императора Павла стал городом губернским. Имелся в нем на улице Воскресенской огромный каменный Гостиный двор, а также Адмиралтейство, корабельная верфь на острове Соломбала, сочетающемся с городом наплавным мостом через речку Кузнечиху, трехэтажное Губернское присутствие, Архиерейский дом с Духовной консисторией, Почтовая контора, несколько приходских церквей, кирха, две полицейские части, дом Благородного Собрания, городское и духовное училища, сахарный и лесопильный заводы, бумажная фабрика купца Демидова, два кладбища и десять пристаней. Стоял в городе и пятиглавый Троицкий собор в два этажа, в коем хранились сосновый шестиаршинный крест, вытесанный самим государем Петром Алексеевичем в 1694 году, серебряный крест с бриллиантами, подаренный князем Меньшиковым да еще два флага и три пушки, отобранные у шведов в бою под Новодвинской крепостью в июне 1701 года. Имелись в городе Архангельске и места увеселений — общественный сад, названный в честь императора Александра, где вечерами играл портовый оркестр из кронштадских музыкантов. Ну и, конечно — сама Новодвинская крепость, теперь каменная, с четырьмя бастионами по углам и равелином.
Именно в ней, безвыходно, хотя и с правом свободного передвижения внутри, начал свою службу гарнизонным солдатом бывший мичман Гвардейского экипажа Федор Васильевич Дивов, имевший за плечами всего-то двадцать один год. Первое время его угнетала сия привязанность к крепости, и он даже написал на имя его высочества великого князя Михаила Павловича прошение с просьбой перевести его в действующую армию на Кавказ, однако скоро смирился и перестал рваться за крепостные стены. Да и что делать в незнакомом городе? Куда ни кинь взгляд — всюду река с множеством рукавов и протоков, разрезающих город на части. А за городом необъятные безлюдные пространства, которые поморы называют единым коротким словом Мхи. К тому же поселили его хоть и в гарнизонной казарме, но в отдельной комнатке; посещения офицерских домов в крепости также не были ему заказаны. В общем, могло быть и хуже.
Помимо прочего было еще одно обстоятельство, смирившее его с безвыходным пребыванием в крепости. Сие обстоятельство имело манящие аппетитные формы, кои невозможно было скрыть никаким одеянием, и весьма милое круглое личико с персиковыми щечками и голубыми, широко раскрытыми глазами, будто их хозяйка постоянно пребывала в каком-то мечтательном удивлении. Звалось это божественное создание Елизаветой Петровной и являлось дочерью коменданта крепости генерал-майора Петра Ивановича Тормасова.