— Ребята, я уверен, что вы смелее дьявола в субботнюю ночь, но
вряд ли это платье будет вам к лицу.
Публика добродушно засмеялась.
— Мне нужна девица, — сказал человек, который показал мне Мирное
озеро, когда я был всего лишь карапузом в коротеньких штанишках. – Красивая
девица! Красавица-оклахомочка! Как вам, ребятки? Согласны?
Народ захлопал в ладоши, показывая, что все согласны, да еще как.
И Джейкобс, который уже заранее приметил свою жертву, указал беспроводным
микрофоном на кого-то в первом ряду.
— Как насчет вас, мисс? Вы у нас девица — загляденье!
Я стоял в заднем ряду, но толпа, казалось, расступалась передо
мной, словно бы я обладал какой-то магией отторжения. Наверное, я просто
проталкивался вперед, но я такого не помню, и если кто-то толкал меня в ответ,
то этого я тоже не помню. Казалось, я просто плыл сквозь толпу. Краски вокруг
стали ярче, а звуки карусельной каллиопы и крики пассажиров «Зинго» — громче.
Гул у меня в ушах усилился до мелодичного звона: кажется, G>7. Я плыл
сквозь ароматное облако из духов, лосьона и дешевого лака для волос.
Красавица-оклахомочка запротестовала, но ее друзья и слышать ни о
чем не хотели. Они подтолкнули ее вперед, и она поднялась по ступенькам с левой
стороны помоста, сверкая загорелыми ногами под бахромчатым подолом короткой
джинсовой юбки. На девушке, длинноволосой блондинке, была зеленая блузка с
глухим воротом, но игриво приоткрывавшая живот. Несколько мужчин присвистнули.
— У каждой красивой девушки есть свой положительный заряд! –
сообщил Джейкобс толпе, сдернув с головы цилиндр. Я увидел, как Джейкобс его
стиснул. На миг я ощутил себя так, как не чувствовал с того самого дня на
Скайтопе: руки покрылись гусиной кожей, волосы на затылке встали дыбом, воздух
в легких, казалось, загустел. А потом поднос рядом с камерой вспыхнул так, как
никакому магниевому порошку и не снилось, и брезентовый задник ослепительно
засиял синим. Лицо девушки в вечернем платье утонуло в этом сиянии. Когда блеск
померк, я увидел (или мне показалось), что ее сменила деревенская бабища
пятидесяти с чем-то лет, которая часов девять назад вытурила меня из гостиницы.
Но вскоре вернулась девушка в бальном платье.
Толпа приняла трюк на ура, да и я тоже… но меня он не слишком
удивил: очередной фокус-покус преподобного Джейкобса, вот и все. Не удивило
меня и то, что когда Джейкобс приобнял девушку и развернул ее к нам, мне
показалось, что это шестнадцатилетняя Астрид Содерберг со своей вечной боязнью
залететь. Астрид, которая иногда выдыхала мне в рот дым своих «Вирджиния
Слимз», вызывая у меня дикий стояк.