— Да, я просыпалась настолько, чтобы ответить на звонки, один или два раза. А потом я переворачивалась на другой бок и снова засыпала. Я не выходила из квартиры.
— Этот допрос выскальзывает у нас из рук, — холодно заметил Гуллинг. — Мне кажется, что его следует вести…
— У меня нет намерений позволять инсинуации в адрес уважаемого юриста, — осадил его председатель Большого Жюри. — Не знаю, какого мнения присяжные по этому поводу, но если мистер Мейсон совершил какое-либо преступление, то я намереваюсь его наказать. Если же нет, то я собираюсь защитить его честь.
Большинство присяжных согласно кивнули.
— Перри Мейсон представляет двух женщин, обвиняемых в грабеже и убийстве, — сказал Гуллинг.
— Почему вы не подождете вердикта суда по этому делу, мистер Гуллинг? — отпарировал Мейсон.
— Потому что мне не нужно ждать. А если это интересует господ присяжных, то могу сказать…
— Минуточку, — перебил Мейсон.
Он встал. На его лице появилось выражение сосредоточенности, а прищуренные глаза смотрели в точку над головами присяжных заседателей.
— Мы слушаем, мистер Мейсон, — минуту спустя сказал председатель.
— У меня есть заявление для Большого Жюри.
— Какое? — спросил председатель.
— Ева Мартелл и Адела Винтерс обвиняются в убийстве Хайнса на основе одной лишь информации, — задумчиво начал Мейсон. — Пользуясь присутствием Высокого Суда и всех свидетелей по делу, предлагаю установить, кто действительно является убийцей.
— Кто же? — язвительно спросил Гарри Гуллинг.
— До сих пор мы предполагали, что Роберт Хайнс был убит в промежуток между без пяти два и двумя десятью, потому что в два часа одиннадцать минут Адела Винтерс оставила квартиру, унося с собой револьвер, из которого был застрелен Хайнс.
— А что неправильного в этом рассуждении? — спросил председатель.
— Все, от начала до конца, — сказал Мейсон. — Нет в этом и тени правды. Револьвер нашли закопанным под слоем мусора. Адела Винтерс совершенно не могла засунуть его столь глубоко. А одновременно мы знаем, что никакого мусора не выкидывали после того, как револьвер положили в бак.
— Это ничего не значит, — сказал Гуллинг.
— Наоборот, это значит очень много, — резко возразил Мейсон. — Это значит, что кто-то — кто-то другой, а не Адела Винтерс — засунул револьвер глубоко в мусор, потому что этот кто-то предполагал, что могут досыпать отбросы после того, как видели Аделу Винтерс, заглядывающую в бак. А это значит, что этот кто-то должен был взять револьвер из мусорного бака, воспользоваться им и вернуть оружие на место, при этом глубоко засунув его в мусор. Больше того, это означает, что этот кто-то знал, что Аделу Винтерс видели у мусорного бака. Насколько мне известно, об этом знали только двое. Детектив Томас Фолсом и тот, кто нанял людей из «Калифорнийского следственного агентства», то есть Орвил Ридли.