Шелдон присвистнул.
— Должно быть, у него не все в порядке с головой, раз он думает, что ты не знаешь, что это за место — Джилли Филд. Это же готовая ловушка. Я слышал, такой же вызов был сделан Вальтеру Белмсу, лорду Туреза. Но когда Белмс, приняв вызов, отправился туда, он попал в засаду и был убит. Таким образом д’Амбрейи получили Турез и все, что там находилось.
— Я знаю это, — ответил Уоррик. — И я захватил эту главную ценность его коллекции. А теперь, когда он потерял и замок Амбрей, я даже подумывал о том, чтобы подарить ему мир.
— Значит, ты принимаешь вызов?
— Да, но, очевидно, я слишком долго с этим тянул, раз он решил, что я оставил его в покое, и сам бросает мне вызов.
— Может быть, хотя ты должен признать, Уоррик, что ты один из тех противников, которых не так просто остановить, коль скоро они решились уничтожить своего врага. Хорошо известно, что никому не удается раздразнить дракона и не сгореть. Из-за этого не один человек предпочел попытку убийства честному способу победить тебя, особенно зная, что сейчас Стефан не поднимет руки против тебя.
— А зачем ему это? Половина моих врагов — это его враги, и он доволен, что я избавляю его от них.
— Действительно так, — согласился Шелдон, затем с любопытством спросил: — Это ты серьезно говорил, что так и не стал разбивать д’Амбрейя окончательно?
Уоррик пожал плечами и опять посмотрел туда, где до этого стояла Ровена.
— Может, я уже устал от постоянных войн. Из-за них слишком много всего оказалось без внимания. Моим дочерям не хватало должного воспитания, я плохо знаю все свои земли. Клянусь Богом, добираясь со всеми предосторожностями через Сексдейл к Турезу, я не догадывался, что это мои собственные владения. И у меня все еще нет сына…
— О, да, и ты уже так стар, что твое желание становится практически невыполнимым.
— Иди к черту, Шелдон.
Шелдон хмыкнул, прежде чем лицо его опять приняло серьезное выражение.
— Я очень сожалею о том, что случилось с Изабеллой. Я знаю, что ты был доволен своим выбором.
Уоррик отмахнулся от его слов.
— Конечно, мне следовало бы рассердиться и на даму, и на ее отца за то, что он вынудил ее на ложь. Ведь он знал, что ее сердце принадлежит другому. Но вместо этого я чувствую почти радость оттого, что все это закончилось. Особенно теперь, когда стало совершенно ясно, что она не подходит мне.
— А может быть, у тебя на уме уже кто-то другой вместо нее?
Уоррик быстро понял, кого имел в виду Шелдон, но проворчал:
— Нет, ты ошибаешься. Никогда я не окажу чести этой маленькой колдунье быть…
— Да нет, окажешь — если она родит тебе сына, которого ты так хочешь.