Уоррик представил себе Ровену с младенцем на руках, и эта картина, возникшая перед его мысленным взором, наполнила его таким нежным чувством, что он сам был потрясен. Но те заповеди, по которым он прожил половину своей жизни, не позволяли ему оставить безнаказанным того, кто причинил ему страдания.
Он упрямо покачал головой:
— Невероятно, чтобы…
Но Шелдон поднял руку, опять прерывая его:
— Не давай обещаний, которые впоследствии ты будешь вынужден нарушить.
И не дав Уоррику сказать хоть слово, Шелдон добавил:
— Мы скоро увидимся, мой друг.
Уоррик мрачно посмотрел вслед Шелдону. Были такие моменты, когда Уоррик сожалел, что его характер мешал ему иметь друзей. У него и не было друзей — кроме Шелдона, который знал его еще с юности и хорошо понимал. Но были и другие ситуации, когда Уоррик был совершенно уверен, что лучше быть совсем без друзей. Сейчас был именно такой момент.
Уоррик пребывал не в самом лучшем расположении духа, когда вечером этого же дня вошел в Трапезный зал. Там оказалась Эмма, и это напомнило ему о том, что он все еще не занялся вопросом о ее воспитании. Он подозвал ее к себе. Среди прочей мебели там были установлены два кресла, которые предназначались только для него, его гостей и дочерей. На ее лице появилось удивленное выражение, когда он пригласил ее занять одно из кресел, и Уоррик понял, что она так же, как и он, не считала себя членом его семьи. Незаконнорожденные дети являлись реальностью этой жизни. Очень мало кому из них удавалось скрыть, что их матери были крепостными. Исключение составляли случаи, когда их родители принадлежали к королевскому роду или у них не было законных братьев и сестер.
Эмма, насколько он знал, была его единственным незаконнорожденным ребенком, если не считать того, который сейчас рос в чреве Ровены. Хотя ей было около шестнадцати лет, о ее существовании он узнал только несколько лет назад. Ему бы следовало уделить ей какое-то внимание, но он редко бывал дома, и до сих пор, кроме войны, его мало что заботило!
Он внимательно смотрел на нее, замечая то, что так легко разглядел Шелдон. Она действительно была больше похожа на него, чем любая из его дочерей. Ее лицо дышало силой, а присущие ей особенности поведения отсутствовали у двух других. Даже ее глаза и волосы были того же оттенка, что и у него, за исключением того, что его глаза могли стать ледяными и были таковыми большую часть времени, а в ее глазах была теплота, которая придавала ее лицу дополнительную привлекательность.
Он отметил также, что она не робеет под его пристальным взглядом. Если бы он так долго, не произнося ни слова, смотрел на Мелисанту, она бы разрыдалась. Беатрис стала бы по своей собственной инициативе извиняться за все, что она сделала плохого за последнее время, даже не выслушав обвинений. А Эмма просто спокойно сидела и смотрела на него, хотя чувствовалось, что это ей давалось нелегко. У нее было то, чего он не ожидал — храбрость. Может быть, в конце концов, она составит хорошую пару для молодого Ричарда.