Вскоре пришла Инид, но Уоррика на этот раз с ней не было. Ровене теперь не хотелось обращать внимание на сочувственные взгляды этой женщины, однако она опять испытывала чувство благодарности к ней. До тех пор, пока Инид не начала массировать Ровену, она и не предполагала, что у нее так болят плечи. И, хотя Инид вполне могла этого не делать, она все же тщательно вымыла Ровену.
Но в полдень он снова пришел. И еще раз в сумерках. Единственным вознаграждением для Ровены было то, что ему пришлось немало потрудиться, чтобы ласками вызвать эту постыдную для нее влагу. То же самое произошло и на следующий день. А третий его визит, когда она в последний раз должна была перенести его вторжение в свое тело, оказался самым тяжелым.
Этого мужчину явно заботило не только то, как подготовить ее к тому, чтобы она приняла его; у него что-то еще было на уме, и Ровена совсем не удивилась бы, если его целью оказалось свести ее с ума. Даже когда он знал, что она уже готова принять его, он еще долго продолжал ласкать ее так, что ей это было трудно вынести. Он разжигал в ней страсть, доводя ее до такого состояния, что она — если бы кляп не мешал этому, стала бы умолять его овладеть ею. Но ей осталось принимать то, что давал ей он, в том числе и новое для нее понимание своего собственного тела, осознание того, что она была слабой и духом и плотью. Этот ублюдок сделал так, что она хотела его. И он это знал. В этом заключалась его окончательная победа.
Единственное, что поддерживало Ровену, — это уверенность, что все будет закончено на третье утро, когда его чувство мести будет удовлетворено. Однако она с ужасом думала о том, какое еще возмездие он приготовил для нее, ибо ни на минуту не сомневалась, что Уоррик не ограничится тем, что уже совершил. Он ведь сказал, что теперь ее жизнь, которую он абсолютно не ценил, в его руках, как плата за намерение Гилберта убить его. Он также сказал, что она теперь полностью в его распоряжении, и он может делать с ней все, что пожелает.
Нет, он не отпустит ее, как она отпустила его, — по крайней мере, пока не родится ребенок. Если он намеревается оставить ребенка себе, а ее не допускать до младенца, тогда он позволит ей уйти или просто отправит ее в какое-нибудь свое владение. Она не могла допустить, чтобы такое случилось, хотя и не знала, что можно предпринять в такой трудной и неожиданной ситуации. Ведь ей даже неизвестно, что произойдет завтра.
А назавтра произошло вот что: Инид пришла с ключами от цепей. Ровена надеялась, что Уоррик явится сам, чтобы сообщить ей, какие еще унижения ей предстоит пережить. Инид, конечно, ничего не могла сказать ей об этом. Она принесла также еду, которую Ровена смогла кое-как проглотить, одежду.