Благодаря общению с ней ему представлялась блестящая возможность спасти все то, что едва не потерял его отец. Он будет круглым дураком, если позволит собственной гордости взять верх и отказаться от предложения Хардли.
И все же что-то останавливало Хейвуда, и он не торопился соглашаться. Какой-то глубокий, едва слышный, внутренний голос предупреждал его, что предложение Хардли слишком щедрое, чтобы быть правдой. И, хоть к нему не прилагался ценник, все же он где-то есть. И цена окажется гораздо выше, чем сможет заплатить Джонас. И что в конце концов он потеряет все.
– Почему ты это делаешь?
– Не ищи ничего благородного в моем предложении, – рассмеялся Хардли. – Все равно не найдешь. Все как раз наоборот. Я надеюсь, что моя сестра образумится и поймет, какой скверный выбор ты собой представляешь. Если это произойдет, то любые деньги, которые я выброшу в твоем направлении, будут потрачены не зря. Однако пока до нее это не дойдет, у меня нет другого выбора, кроме как хоть немного тебе доверять.
Джонасу захотелось обеими руками ухватиться за предоставляемый шанс начать все сначала. Расплата с долгами снимет огромный груз с его плеч. Некоторые кредиторы уже прислали свои счета, приложив к ним записки с угрозами. Если он не примет предложение Хардли, угрозы и требования только усилятся.
И все же Хардли – последний человек, от кого он примет хоть что-нибудь. Даже еду, если будет голодать.
Слава богу, когда Джонас открыл рот, гордость взяла в нем верх.
– Забирай свои деньги и катись к черту, Хардли! Мне не нужны ни твои деньги, ни ты.
Джонас знал Хардли как никто другой. Он приготовился услышать, как Хардли разразится длинной тирадой насчет его, Джонаса, безрассудства, а потом выбежит из комнаты. Так бы поступил друг, с которым Джонас вырос. Человек, сидевший за столом напротив него, просто откинулся на спинку стула и улыбнулся.
– Должен признать, ты удивил меня, Хейвуд. Я ждал, что ты ухватишься за отличную возможность рассчитаться с долгами.
– В таком случае ты недооценил, как сильно я хочу избежать участи стать твоим должником. У меня нет желания иметь что-то общее с тобой или с твоими деньгами.
– Боюсь, ты будешь разочарован. – Злобная улыбка на лице Хардли стала еще шире. Он полез в карман сюртука и вынул оттуда аккуратно сложенные бумаги. С нарочитой осторожностью он развернул их и подтолкнул через стол к Джонасу.
Первоначальным желанием Джонаса было не обращать на них внимания, как будто Хардли и не подсовывал ему их под нос так старательно. Но Джонас никогда не отворачивался от приближающейся опасности. А опаснее герцога Хардли не было никого.