Он достал золотой портсигар и, угостив друзей сигарами, прикурил сам от свечи в надежде, что это его успокоит, но ошибся.
– Хочешь совета? – предложил Колин. – Не врывайся к ней как разъяренный бык.
– Я освобожу ее комнату от гостей, – прорычал он.
Гарри выпустил кольцо дыма.
– Постой. Я думал, ты собираешься покинуть сцену.
– Теперь не могу, – ответил Белл. – Ей нужна защита от этих похотливых искусителей.
Правда, Лора ясно выразилась, что не нуждается ни в какой защите и в состоянии сама за себя постоять. Чтоб все провалилось к чертям собачьим! Она заботилась о себе сама почти всю свою жизнь и не нуждалась в нем. Тогда почему это его не радует?
– Послушай, – вмешался Гарри. – А как ты собираешь отделаться от похотливых искусителей?
– Спущу их с лестницы.
– Не слишком хорошая идея, – возразил Колин. – Она пожалеет их и обвинит во всем тебя.
– Вот проклятье. Она рассердится, потому что я не навещал ее.
– Возможно, – согласился Гарри. – Тебе нужен план.
– Скажи ей правду, но приукрась ее, – посоветовал Колин.
– Как? – спросил Белл.
– Расскажи о письмах, банкирах и парламенте. Затем скажи, что все это время думал о ней.
– Хорошая идея, – поддержал друга Гарри.
– Еще принеси цветы, – подсказал Колин. – Придай себе смущенный вид.
У Белла вытянулось лицо.
– Я не очень хороший актер.
Гарри потушил сигару.
– Скажи ей, что ты сожалеешь.
Белл застыл.
– Нет.
– А придется, если хочешь вернуть ее расположение, – заметил Колин.
Гарри кивнул.
– Женщинам нравится, когда ты признаешь свою неправоту. Они проникаются к тебе сочувствием.
– Я не хочу, чтобы она меня жалела, – сказал Белл.
– Хочешь, – поправил его Колин. – Она забудет о своем гневе, когда увидит твой несчастный вид.
– Мне кажется, вы даете мне дурной совет, – произнес Белл.
Колин откинулся на спинку стула и выпустил облачко дыма.
– Скажи ей, что ты сожалеешь, а потом – что скучал по ней.
– Проклятье, – снова выругался Белл.
Он изрядно струсил в тот день, когда увидел детское платьице. Потом задумался, почему перестал искать себе новую любовницу и как часто Лора занимала его мысли. Он порой ловил себя на том, что улыбается, вспоминая что-то из сказанного ею, или то, как светлеет ее лицо, когда улыбается. Каждую ночь, лежа в постели, Белл пытался представить, как занимается с ней любовью.
При виде того крохотного детского платьица для ребенка ее сестры, его дремавшая совесть вдруг пробудилась ото сна и укорила его, потому что он никогда не сможет дать Лоре то, что она заслуживает. А она так и не поймет: он никогда не станет прежним молодым человеком, которым был когда-то, и что для него не существует выхода.