– Знаешь, хорошо бы нам уже приземлиться!
– Прыгаем!
– ААААААААА!
Мы попали в стог сена. В детстве мы с ребятами из деревни часто тренировались прыгать с крыш сараев в стога, теперь я вспомнила. Хорошо, что мое тело лучше меня знало, что делать. Какое-то семейство с граблями в руках, прервав работу, задрав головы и открыв рты, недоуменно наблюдало, как мы катимся с неба прямо в их огород.
– Здрасьте! – помахала им мама, и люди тоже нерешительно помахали в ответ. Скоро мы перестали их интересовать. В конце концов ветер проказничал в Гедамболе испокон веков. Люди больше поглядывали на небо. И их явно беспокоила эта новая сильная буря.
В замок пришлось возвращаться пешком. Небо раскрылось огромным фиолетовым цветком. Сбросив нас, буря закрутилась волчком. Она неслась дальше – за горизонт. Ветер рвал с людей одежду, а с животных шерсть. Дует – да не сдувает – это явно не про него.
– Ты в курсе, – я старалась перекричать шум, выплевывая травинки, – что твоя свекровь связала из двух диких ветров покрывало – из холодного и горячего? Это, наверное, и превратило тебя в сову! Она хотела выкинуть тебя из Гедамболы в мир за горой! Ты была плохой королевой! Ха-ха!
– Старая ведьма, – проворчала мама, поднимаясь на ноги и цепляясь за меня, потому что порыв ветра сбил ее с ног. – У нее почти получилось. Но просто так меня не возьмешь. Я бы никогда не ушла из дома!
Я в смущении стала разглядывать свои ноги – пыльные и грязные. А я вот чуть что – сразу побежала прочь. Мне стало стыдно. Я совсем не такая храбрая, как моя мама.
Мои ботинки, как жаль, что они остались в поселке Ионычева, что бы это название ни значило, но я бы не хотела, чтобы этот самый Ионычев их носил.
Плохо, что я не успела сказать «спасибо» Ире. И Кристине. И Уве. И всем-всем-всем, включая морских котиков.
– А с тобой-то что случилось?
– Бабушка решила сделать уборку и вытряхнула то же самое покрывало мне на голову. Никто про него не знал, тем более, никто не знал, что оно по-прежнему хранится в той же темной комнате. Но о временем, похоже, оно успело прохудиться, было все в дырах, ветры распутались, им надоело лежать без дела, связанными. Так я наполовину казалась в мире за горой, наполовину осталась тут, в Гедамболе. И главное – ничего не помнила.
– Жабу ей в глотку, – прорычала мама. – Если бы она не померла, я бы заклевала ее сама, – она поежилась – мне показалось, что так могла бы отряхиваться ото сна большая птица. – Столько лет – одни сплошные мыши! Я хочу сплясать на ее могиле.
– Ты можешь ответить на один вопрос? Вот этот мотив: «брень-брень-брень»…