– По-моему, – я резко остановилась, потому что меня осенило, – мы идем не в ту сторону.
Мама огляделась и понюхала воздух. Она нагнулась и сорвала травинку. Потом растерла ее в руке.
– Мда…, – наконец сказала она. – Да. Точно. Сентябрь. Последнее тепло.
Хотя мы-то с ней обе знали, что это не имело никакого значения – время года.
– В любой день. Любого месяца.
Я кивнула.
– Коровы!
– Коровы.
Мы развернулись и побежали – мы снова неслись изо всех сил, подгоняемые веселым улюлюканьем Климентина, пока не показалось знакомое подворье, где мы когда-то все вместе грузили муку.
И в какой-то благословенный момент мы увидели, как навстречу, вытирая руки и раскидывая их в стороны, будто неуклюжий белый медведь, вставший на задние лапы, с громкими воплями «Охохо! Охохохо!» несется грузный, румяный мужчина в кожаном фартуке – мой отец! Он отчаянно кричит, спотыкается, машет руками, что-то теряет, но главное – он спешит к нам изо всех сил. Я вижу его и – еще секунда – смогу обнять.
Одного я сказать не могу – в какой момент у меня из заплечного мешка выпала книжка с нашими родовыми именами? И «Этикет Гедамоблы» тоже? Может, когда мы неслись по воздуху? Или бежали через поле? В любом случае я не стану их искать! Пусть достаются коровам!
Как говорят у нас в Гедамболе, «Если дверь открылась, кошка обязательно войдет!»
Так оно и есть.