– Тётя Глаша, кто это горит?
– Улечка, Господи! Слава Богу, ты здесь! Гришин дом горит! Господи, помилуй!
Ульяна осела на землю. Всё, и правда, конец. Кто-то бежал мимо неё, её подняли, посадили на скамейку, Ульяна как в тумане, только твердит всё:
– Как Гришин дом? Неужели Гришин? А он-то где? Гриша, Гриша, где?
Кто-то успокаивает её, гладит руками по голове, но Ульяне кажется, что Гриша руки к ней тянет, помощи просит, а кто-то не пускает её, кто-то злой и жестокий. Она вырывается от этого кого-то и бежит на пожар. Возле дома уже толпа собралась, хотя теперь это трудно назвать домом. Пока пожарные приехали, дом и сгореть успел.
Ульяна ходит по пожарищу, ищет что-то, если увидит что-то, наклоняется низко, всматривается. Поднимает головешки, крутит в руках, выбрасывает. Вдруг натыкается на что-то, выуживает из пепелища, подносит к глазам – так и есть, кость… человеческая… В ужасе отбрасывает её от себя, и последнее, что слышит, чей-то надрывный крик:
– Да уведите её оттуда, Господи! Хоть кто-нибудь!
Пара мужских рук подхватывают упавшую Ульяну, выносят с пожарища и кладут на траву. Кто-то брызгает ей водой в лицо, но Ульяна не открывает глаз.
– Господи! Горе-то какое! Молодой ведь совсем ещё! – Баба в синей кофте всхлипывает и отворачивается. За ней и другие начинают причитать да хлюпать носами.
Ульяна открывает глаза. Что это они собрались здесь? Почему она лежит на земле? Ульяна садится. Что они уставились на неё? Ульяна недоуменно обводит толпу глазами. Кто это такие вообще? Что за люди? Она медленно встаёт и идёт прочь от пепелища. Никто её не задерживает. Тихий шепоток доносится до неё:
– Бедная, бедная! Как бы умом не повредилась!
Странно. Почему она должна повредиться умом? Ульяна обернулась. Толпа замолчала, сочувственно взирая на неё. Ульяна отвернулась. Надо дойти до дома. Дома она всё вспомнит. Хотя где её дом? Кажется, этот, что сгорел. Тогда откуда она пришла сюда? Всё плывёт перед глазами. Она никак не может вспомнить, что случилось. Удивлённо прислушивается к своим ощущениям, но плохо что понимает. Не заметила, как оказалась на пороге родительского дома. Зашла и села на кровать. Всё. Вспомнила. Ульяна падает на подушку и сотрясается в судорожных рыданиях. Потом забывается, погружаясь в вязкое небытие. Голос Гриши приводит её в чувство:
– Что же ты оставила меня, Уля? А говорила, что любишь… помнишь, клялась перед алтарём…
– Так ты не сгорел, Гриша? – Ульяна садится на кровати.
– Сгорел… неужели не видела… ты виновата… ты… если бы ты…. – Ульяна в страхе распахивает глаза. – Господи, в чём он её обвиняет? В чём она виновата? Ульяна трясёт головой, наваждение проходит. Всё, нет у неё больше мужа, сгорел… как свеча. Вспыхнул, и погас. Ничего не успел, ничего не сделал, даже ребёнка не родил. Ещё одна жизнь оборвалась…