— Неровно, — честно признался Косарь. — С первой встречи, с первой секунды.
— Ого! Ну и зря.
— Почему? — возмутился парень.
— Да потому что с первого взгляда только деревенские увальни влюбляются!
Косарь заметно смутился, сжал зубы, но промолчал. А польщённый такой реакцией Креатин, продолжил излагать:
— Прежде чем влюбляться, нужно… хотя бы поцеловать, и не абы как, а как следует, с языком. Ну или хотя бы голой увидеть.
После этого «откровения» даже я покраснела. Косарь же, поспешил реабилитироваться:
— А я видел. И даже трогал.
Глазки Креатина стали круглыми и очень большими, рот изумлённо приоткрылся.
— А что, — продолжал Косарь. — Я её сразу голую и встретил… Поймал. Облобызал.
— Врёшь… — настороженно протянул юнец.
— Неа. Выхожу я однажды к… к морю. И тут она. Голая. Испугалась меня, оступилась и чуть не упала. Я её подхватил, к себе прижал, ну и… облобызал, конечно.
— С языком?
— С языком, — важно протянул вешенский врун и заулыбался так, что будь у меня в руках кирпич…
— А она?
Косарь поднял мечтательный взгляд к потолку и шумно вздохнул. Изумлённый юноша вытянул шею, уставился на Косаря с жадностью и надеждой.
— Она девушка скромная. Пощёчину засветила и домой удрала. Но на свиданье всё‑таки согласилась. Мы в ту ночь по лесу гуляли. До деревни и обратно. Четыре раза.
Да ты меня на уколы в дом старостихи водил, врун!
— С той поры ни на шаг от меня не отходит.
— А замуж просится?
— Ну так, — Косарь неопределённо пожал плечами. — Намекает иногда.
— А ты?
— Я? Думаю ещё.
Вот значит как запел, голубчик. Думает он! Теорему Ферма решает. Ладно — ладно, я тебе припомню!
— Правильно, — заключил Креатин, всем своим видом выражая крайнюю степень солидарности. — С ними только так и нужно. Пусть помучается.
— Не… ну мучить её не хочу. Просто для воспитания.
— Своевольничает? — с понимаем спросил юноша.
— Бывает. Но я, чуть что, по заду ка — ак приложу! Сразу шелковая.
— И это правильно, — кивнул Креатин. — С ними только так и нужно. А то иш… Сегодня по заду не приложишь, замуж позовёшь, а завтра уже с другим лобызается.
Вешенец всерьёз насторожился, выпалил громко, даже стены содрогнулись:
— С каким другим?
— Да ты чего? Я ведь образно. Гипотетически. — Испуганно пискнул юноша, тут же принялся оправдываться: — Они же, бабы, народец ушлый. Чуть что не по их — сразу губки бантиком, хвост веером, и давай перед другими вертеться. За это и не люблю их. Бабы — зло, и держать их нужно в строгости. Эх, придумать бы такое заклинание, чтобы бабы всегда — всегда слушались, вот бы счастье было.
— Ха. Да за таким заклинанием даже в Горанг сходить не стыдно. Хотя, скажу тебе по секрету, хуже баб — только маги.