Не знала она и того, что в соседней келье в усыпальнице Гунноры находится другая роженица, а с ней Мудрая Женщина из ближнего селения. Она тоже пребывала в радостной полудрёме, ожидая появления на свет ребёнка, чтобы взять его на руки и окружить любовью, переполнявшей её.
Ни та, ни другая не подозревали о приближении бури, в то время как человек, ходивший взад–вперёд по двору, застыл у дверей, увидев нависшую над головой тучу. Несмотря на то, что он весьма неплохо знал, на что способна природа, ему показалось, что тишина, воцарившаяся между небом и землёй, предвещала поистине нечто ужасное. По своей натуре он был готов к проявлениям, относящимся не к народу Арвона, а к самой Силе, Возможно, теперь эта Сила нанесёт решительный удар по всему, что подвластно ей.
Он дотронулся до пояса и пробежал по нему пальцами, словно искал ответ, но не находил его. Потом поднял глаза и посмотрел на тучи, как бы в поисках того, что могло ими править. Одежда у него была простая — коричневая куртка без рукавов поверх зелёной, цвета листвы, рубашки, тёмно–коричневые сапоги всадника, зелёные бриджи. Плащ лежал чуть поодаль.
В мужчине чувствовалось что–то такое, что без слов свидетельствовало: перед тобой не крестьянин и не глава Клана из какого–нибудь маленького провинциального селения. У него были густые тёмные волосы, ниспадающие на лоб, странные, похожие на кошачьи, жёлтые, с вертикальными зрачками глаза. Посмотрев на него один раз, хотелось посмотреть ещё — притягивали его значительность и властность, словно перед тобой стоял тот, кто во всём полагается на одну лишь собственную волю.
Его губы беззвучно пошевелились. Затем он поднял руку вверх и сделал какой–то знак. В ту же минуту из конюшни раздалось пронзительное ржание. Странник повернулся, потом, когда ржание повторилось, бросился за угол здания, подхватив на ходу плащ, и мигом очутился в конюшне.
Там он обнаружил людей из Кар До Ирана. Те в спешке заводили лошадей в укрытие, поскольку стало ясно, что приближается сильная буря.
Две лошади, ранее мирно стоявшие в конюшне, теперь вели себя беспокойно, били о землю копытами, словно боевые кони, тренированные специально для битв в Долинах. Слуги и конюхи негромко ругались, поигрывая арапниками.
Было что–то странное в этих двух лошадях, готовых защищать свои временные владения от чужого вторжения. Непонятной масти — чёрные с серым, в лесу таких лошадей и не заметишь среди листвы и деревьев, и при этом непривычно длинноногие и изящные.
Они повернули головы в сторону вбежавшего в конюшню человека и заржали в знак приветствия, одновременно как бы жалуясь на вторжение чужаков. Странник ринулся мимо людей эскорта, не проронив ни слова, и остановился только рядом с лошадьми. В его присутствии они сразу успокоились и теперь лишь изредка пофыркивали. Хозяин положил руки им на шеи. Кони совсем замолкли, когда он провёл их в дальний конец конюшни, к широкому свободному стойлу.