Тройка мечей (Нортон) - страница 4

Только там мужчина заговорил, впервые за всё это время:

— Ну–ну, не пугайтесь, не бойтесь ничего, оставайтесь в своём углу…

Говорил он отрывисто, несколько повелительным голосом. Командир эскорта Леди Героиз, Кадок, поморщился. Отчего этот чужак разговаривает в таком тоне, да ещё в присутствии его людей? Это было оскорблением, за которое, будь то другое место, чужак тут же ответил бы.

Однако в усыпальнице Гунноры никто не смел обнажать оружие, ибо оно несёт смерть, а здесь даровали жизнь. Но взгляд, который подданный Леди Героиз бросил на странника, не предвещал ничего хорошего для их дальнейших встреч.

Один из людей Кар До Прана продолжал неотрывно следить за чужаком, стоявшим между двумя лошадьми, склонившими к нему свои головы, словно они шептали ему что–то на ухо. Пергвин вот уже много лет служил Леди Элдрис — той, что произвела на свет Лорда Эраха и его сестру Героиз. В глубинах его памяти что–то шевельнулось. Если его подозрения не беспочвенны, то ради чего судьба подстроила подобную встречу? Ему нестерпимо захотелось окликнуть странника по имени и посмотреть, ответит ли тот. Но его сдерживала клятва, данная некогда в прошлом, — после того, как некто покинул Кар До Пран, чтобы никогда больше не войти через его врата.

— Пергвин!

Резкий окрик командира вернул его к действительности. Нужно было завести лошадей в укрытие, пока не обрушилась буря и не смела на своём пути всё, в том числе и тщедушные человеческие создания.

Дождь был таким сильным, что из дверей конюшни ничего не было видно, хотя здание находилось совсем рядом. Налетел ветер, окатив людей струёй ледяной воды, захлопнулась дверь… Стены конюшни сотрясались, и это становилось опасным.

Странник отошёл от своих лошадей и направился к двери. Но дорогу ему преградил командир, встав между ним и засовом.

— Стой! — Кадоку пришлось повысить голос почти до крика, так как рёв ветра заглушал его. — Хочешь прогневать тучи?

Странник снова опустил руку на пояс и пробежался по нему пальцами. К поясу был прикреплён короткий клинок — он больше походил на орудие лесного жителя, чем на боевое оружие.

Кадок, несмотря на гнев, под пристальным взглядом чужака неловко переступил с ноги на ногу. Остальные расступились, и тот вернулся к стойлу, где снова встал между своими лошадьми, положив руки на шеи обеих. Пергвин краем глаза заметил, что вскоре человек закрыл глаза и беззвучно зашевелил губами. Но когда он поймал взгляд старого слуги, тому вдруг стало стыдно, словно он подсмотрел нечто очень личное. Он поспешно отвернулся к своим несчастным товарищам, вздрагивавшим при каждом порыве ветра, готового вот–вот снести крышу с их ненадёжного убежища.