– Питер думает, что я убила Майкла?
– Разумеется. Раз он знает, что сам его не убивал, ничего другого ему и в голову не приходит.
Она вцепилась в мой локоть обеими руками:
– Мистер Гудвин, я хочу его видеть! Я должна видеть его прямо сейчас!
– Увидите, но не там, куда мы едем, и не прямо сейчас. Бога ради, не раздавите мне руку. Успокойтесь и встряхнитесь. Вам еще предстоит работа. Я собирался сообщить вам обо всем позже, но вы сами напросились.
Так что, когда такси остановилось на обочине перед моргом, я все еще не успел ее проинструктировать. А поскольку я не хотел, чтобы мои инструкции слышал шофер, то велел ему подождать, оставив в такси чемодан, помог Сельме выйти из машины и прогулялся с ней до угла и назад. Я не знал, в каком состоянии ее мозги после всего услышанного, поэтому постарался, чтобы она уяснила свою задачу еще до того, как мы войдем в морг.
Там меня знали, и было бы мудрее послать ее туда одну, но я не стал рисковать. Я сказал сидевшему за столом в предбаннике сержанту по фамилия Донован, что моя спутница хотела бы взглянуть на тело женщины, найденное на берегу реки. Он уставился на миссис Моллой.
– Как фамилия дамы?
– Какая разница? Она гражданка этой страны и исправно платит налоги.
Он покачал головой:
– Такое правило, Гудвин, ты же знаешь. Фамилия?
– Миссис Элис Белт, проживает в отеле «Черчилль».
– О’кей. И кто же, по ее мнению, покойница?
Такие расспросы, насколько мне известно, не совсем законны, и я не стал отвечать. После недолгого ожидания служитель, которого я не знал, провел нас длинным коридором в то самое помещение, где когда-то Вульф положил два старых динара на веки мертвого Марко Вукчича[13].
Теперь на том же длинном столе под яркими лампами было распростерто другое тело, до половины укрытое простыней. Головой трупа занимался знакомый мне помощник прозектора. Когда мы подошли к столу, он поприветствовал меня и, отложив инструменты, отошел.
Сельма вцепилась мне в локоть – не потому, что перепугалась, а потому, что так предписывалось сценарием. Голова убитой женщины была обезображена, и Сельме пришлось наклониться, чтобы рассмотреть ее получше. Через четыре секунды она выпрямилась и дважды стиснула мой локоть.
– Нет, не она, – произнесла вслух миссис Моллой.
Сценарием не предусматривалось, что она должна повиснуть на моей руке, когда мы будем уходить. Однако она висела на ней весь обратный путь по коридору и до ворот. И только у стола Донована, к которому я подошел сказать, что миссис Белт не опознала тело, она выпустила мою руку.
Когда мы вышли на улицу, я замедлил шаги и спросил у нее: