– Говори, о Хафс, – мягко приказал черный джинн.
– Известия о твоей болезни, о мой халиф, пришли в столицу, опережая другие, – со вздохом отозвался серый парсийский кот, и усы его горько поникли.
– О болезни? Не о победе? – зло спросил аль-Мамун.
– О болезни. Причем о такой, что лишает тебя права быть халифом, о мой господин, – безжалостно подтвердил серый джинн. – И о том, что Тарик так и не пришел в себя. Мол, нерегиль сошел с ума, лежит пластом и более ни на что не годен.
– Говори дальше, – бесстрастно – только пальцам от четок было больно – приказал Абдаллах.
– Из Мадинат-аль-Заура плохие новости расползлись по другим городам…
– Плохие вести путешествуют быстро, – пробормотал черный кот.
– В Куфе, Маджерите, Мешхеде и Нисибине начались волнения.
– Зайядиты… – пробормотал аль-Мамун.
– Они, – важно подтвердил серый джинн. – Еретики сбивались в толпы и кричали, что Всевышний покарал нечестивого властителя из рода убийц Али ар-Рида.
Имруулькайс вежливо кашлянул. Тарик не изменился в лице. Абдаллах пожал плечами:
– Про Куфу издавна говорили: если хочешь драки, выйди на площадь и выкрикни: «Да славится имя халифа Умара!» Тебя тут же побьют и отнимут имущество.
– В общем, так они и поступили. Кого убили, кого побили, а у кого отняли имущество. Наместников твоих, о эмир верующих, они кого прогнали, кого в окно на копья выкинули. В Куфе вот на копья выкинули. Вместе с семьей. А еще у них объявился очередной тайный имам. Которого они тут же провозгласили истинным халифом и правителем и носителем священного пророческого огня, желтого свитка и шайтан знает чего еще, во что свято веруют эти сумасшедшие.
– Где же сейчас пребывает это средоточие всех зайядитских добродетей? – мягко спросил Тарик.
– Да в Куфе! – бодро ответил джинн.
– В Куфе, – тихо повторил нерегиль и покивал собственным мыслям. – Очень удобно.
– Но это еще не все! – затоптался парсидский кот.
– Говори, о брат по вере, – строго приказал аль-Мамун.
Джинн вздохнул и продолжил рассказ:
– Теперь о столице. Жители Мадинат-аль-Заура и раньше-то не были тверды в верности…
– Вот как?.. – тихо осведомился аль-Мамун.
Повернувшись к Тарику, поинтересовался:
– Ты знал про это?
– Хочу напомнить, что последние годы правления твоего брата я провел далеко от столицы, – прищурился нерегиль.
– А первые годы моего правления ты провел в бегах. Так что толку от тебя – никакого, я понял, – отрезал аль-Мамун.
И приказал огромному пушистому коту:
– Продолжай, о Хафс.
Джинн обмотал лапы хвостищем и степенно продолжил:
– Так вот, как только вести дошли, в столице начались волнения. Не сказать, чтобы их и раньше не было…