Эллери услышал, как открылась дверь в ванную позади его спальни, и почти тут же закрылась снова. Инспектор, держа в руке лезвие в синей обертке, снова вышел в кабинет. Эллери, раскрыв рот от удивления, взирал, как отец направляется к себе.
— Полежи еще немного, Эллери, — посоветовал ему отец, остановившись в дверях. — У тебя просто ошалелый вид. Ты явно недоспал.
Не успел отец выйти в коридор, как Эллери бросился в спальню. Никки нигде нет. Кровать заправлена. Все в безупречном порядке. Он распахнул двери стенного шкафа. Никого. Он остановился у кровати, лихорадочно размышляя.
Конечно, она сбежала ночью. Решила сделать его козлом отпущения. Велье был прав. Каким дураком он оказался!
— Пет!
Эллери за что-то зацепился и поглядел вниз.
— Пет!
Маленькая рука с ярко-красными наманикюренными ногтями появилась из-под кровати и схватила его за штаны.
— Все в порядке? — шепнула Никки. Он поспешил закрыть дверь в спальню.
— Да.
Никки вылезла из-под кровати. Она надела его белую шелковую пижаму, в которой спокойно могли поместиться по меньшей мере две девушки ее размеров. Эллери засмеялся.
— Что тут смешного? — спросила она, выволакивая из-под кровати свой чемодан.
— Поглядите в зеркало — поймете.
— Поглядите-ка лучше сами. Вы что, бросили бриться? Настоящий кактус.
— Советую вам переодеться, — сказал он. — Я дам знать, когда отец уйдет из дому.
Выйдя в коридор, Эллери к удивлению своему услыхал в гостиной голос доктора Праути.
— Ха! Ну я просто не мог отказать себе в удовольствии лично сообщить вам эту новость и поглядеть на выражение вашего лица. Я специально приехал.
В гостиной Эллери застал не только полицейского врача, но и сержанта Велье. Велье, пребывая в некотором смущении, поглядывал на шефа, который стоял перед ним в нижней рубахе и брюках со свисающими подтяжками. Физиономия Праути, наоборот, выражала что угодно, только не смущение. Казалось, он в первый раз в жизни веселился от всей души, хохоча во все горло и закидывая при этом голову.
— Ха! Ха! Ха!
— Прекратите ваши глупые смешки, — сказал инспектор раздраженно, — и расскажите мне толком, что показало вскрытие.
— Инспектор! — с трудом перевел дыхание Праути. — Вы не будете иметь ничего против, если я буду называть вас инспектором, инспектор? Или будете? Итак, инспектор, я специально приехал сюда, чтобы сообщить вам эту новость лично. Значит, на вилле у Браунов отравился осел, да? Это, случайно, были не вы? А?
Инспектор повернулся к сержанту.
— Он что, пьян?
У Велье был такой вид, будто он вот-вот разрыдается.
— Нет, сэр. Неприятная история, сэр.