— Возможно, потому что это может быть все, что ты захочешь.
Тон ее голоса, игривость в ее глазах — уверен, что со мной заигрывает.
— Ты все еще занимаешься любительской фотографией, Мэтью?
— Занимаюсь.
Она льстиво посмеивается.
— Помнишь тот раз, когда мы ходили в Breezy Point и напились там тем отвратительным Шабли? Тогда твоя камера была очень полезной.
Я помню тот день, про который она говорит. Мы были молодыми и беззаботными и упивались дешевым вином и друг другом. Но любой момент, проведенный с Розалин, вспоминаю без особого трепета. Если у вас есть банка с белой краской, и в нее капнуть черной, замарается вся! Станет серой.
Воспоминания, которые должны значить очень много — романтичные, которые всегда бывают в первую любовь — меня от них просто тошнит. Потому что каждое прикосновение, каждое слово и поцелуй… все было ложью.
Прежде чем, я успеваю ответить, возвращается Долорес, спокойно беря меня за руку.
— В дамской комнате висят картины! Как ты думаешь, какого тем художникам? Их работы в уважаемой известной галерее… только вот в сортире.
На какую-то секунду, Розалин кривит лицо. А потом — как актриса, какая она и есть — маскирует его любезностью.
— Ммм… здравствуйте. Я Розалин де Бои Карингтон Вулф. А вы?
— А я Ди.
— Ди кто?
Взмахнув своими волосами, как какая-то блондинистая секс-бомба из сороковых, она говорит:
— Просто Ди.
— Вы и Мэтью… работаете вместе?
Ди смеется.
— А я что, похожа на банкиршу?
— Нет… я бы так не сказала.
Ее взгляд падает на платье Ди, а ее голос приобретает стервозный, пассивно-агрессивный тон, который я терпеть не могу в женщинах.
— Ваше платье слишком… смелое… для банкирши. Не каждая женщина имеет… храбрость… надеть что-то такое необычное.
Долорес мило улыбается — но там кроется оскал.
— Это так мило с Вашей стороны. И Ваше платье, такое… очень… бежевое.
Розалин скромно поглаживает ткань.
— Ну, знаете, как говорят, лучше меньше, да лучше.
Ди смотрит ей прямо в глаза.
— А что-то меньше… просто меньше.
На мгновение она дает осесть этому колкому замечанию. А потом поворачивается ко мне.
— Обожаю эту песню. Хочешь потанцевать?
Весь вечер зал заполняют звуки инструментальной музыки. Песня, которая нравится Ди — джазовая версия «Unforgettable» Нэта Кинга Коуэла.
Розалин усмехается.
— Дорогая, это всего лишь музыка для фона. На самом деле никто под такие вещи не танцует.
Долорес пожимает плечами.
— Жизнь — коротка. Я никогда не упускаю возможности потанцевать под хорошую музыку. Что скажешь, Мэтью?
Я беру руку Ди и целую ее нежно, так гордясь ей в этот момент.
— Я скажу, что буду танцевать с тобой где угодно.