то есть никто из совершенно праведных, в жизни сей пребывающих. Ибо для возрождения человека нужна была помощь лишь Самого Творца»[400].
Когда никто не оказывается достойным, Тайнозритель начинает плакать. По словам Дж. Кэрда, «это – слезы пророка, ожидающего исполнения воли Божией; если не окажется достойного, то судьбы Божии окажутся непознанными и, более того, неисполненными»[401]. Иоанн плачет о том, что нет посредника, который может утвердить в мире Царствие Божие и упразднить царящее на земле зло.
Только Христос, истинный Бог и истинный совершенный Человек, оказывается достойным открыть книгу, потому что «Его свидетельство, смерть и Воскресение сделали возможным пришествие Царствия Божия»[402]. «Единственно Он оказался достоин раскрыть книгу судеб Божиих, ибо Он, как принесший Себя в жертву за грехи людей, Сам явился исполнителем определений Божиих о спасении человеческого рода»[403], как замечает архиеп. Аверкий (Таушев). Прот. Сергий Булгаков, комментируя Откр 5: 8 («семь рогов и семь очей» Агнца), дополняет эту мысль: «Он, Богочеловек, чрез совершенное человечество Свое является средоточием всего тварного и человеческого бытия, лишь Ему ведома промыслительная тайна его судеб и спасения»[404].
Понимание семи печатей и написания «внутри и отвне» в рамках предложенного толкования. Преимуществом данного толкования является также то, что оно позволяет дать внешней форме книги Откр 5: 1 глубокую и всестороннюю символическую интерпретацию. В Иез 2: 10, Исх 32: 15 и Зах 5: 1—3 написание «внутри и снаружи» символизирует полноту содержания, его всеохватывающий характер – так и книга «содержит полноту божественных определений о мире»[405].
Ранее говорилось, что образ печати мог выражать целый спектр значений: как неизменяемость и сохранность, так и сокровенность и тайну; печать также обозначает власть, авторитет налагающего ее[406], – снять печать может только уполномоченное лицо. Все эти аспекты гармонично сочетаются в рамках толкования книги Откр 5: 1 как замысла Божия о человечестве.
Итак, определение книги как написанной «внутри и отвне» и «запечатанной печатями» нужно понимать как «символические выразительные средства, обозначающие всеохватывающий характер эсхатологического замысла Божия, пребывающего в неизменной форме»[407]. Несмотря на активность сил зла (Откр 12: 12; Откр 13; Откр 17), ничто не может помешать осуществлению эсхатологического замысла Божия о мире. Этот замысел в своей неохватности представляет собой непостижимую тайну для человеческого познания («семь» печатей как обозначение полноты тайны) и может быть раскрыт и осуществлен исключительно распятым и прославленным Христом (Откр 5: 1—10).