Затем по левому берегу они направились в сторону Каира. Те из солдат, кто знал сказки "Тысячи и одной ночи", подпитывали запал товарищей, рассказывая им про сокровища, которые они найдут в городе. 20 июля они увидели верхушки пирамид, а слева от них - минареты Каира. На дороге их поджидала армия Мурада.
Еще в тот же самый день произошло событие, которое французские солдаты сочли добрым предзнаменованием. Когда авангард генерала Десекса столкнулся с неприятелем, и когда громадного роста мамелюк вызвал французов на поединок, командующий передним отрядом лейтенант спросил:
- Кто желает добыть прекрасного коня?
При этих словах из рядов вырвался 16-летний драгун Раморель. Обе стороны замерли, следя за стычкой поединщиков. Через несколько минут Раморель вернулся в отряд с конем и редкой красоты дамасской саблей.
8
21 июля в два час дня Мурад расставил свои силы на равнине перед Гизой, между укрепленной деревней Эмбабех и пирамидами. В окопах Эмбабех (на правом фланге) находилось около 20 тысяч очень плохо вооруженных феллахов, 4 тысячи янычар турецкого паши (турки не дали себя обмануть сладкими словами Бонапарте) и египетская артиллерия. Вцентре находились основные силы - 10 тысяч великолепных мамелюкских конников. Под пирамидами (левый фланг) несколько тысяч бедуинов ожидало возможности пограбить и поубивать после завершения битвы.
Наполеон, располагавший, как и под Шебрейсс, пятью сформированными в каре дивизиями, решил отрезать мамелюков от укрепленного шанцами обоза, столкнуть их в Нил, и только лишь после того атаковать Эмбабет. К тому же он заметил, что у снятых с кораблей египетских пушек нет лафетов, поэтому их будет невозможно перемещать, что, скорее всего, обездвижит вражескую пехоту. Перед самым началом сражения Бонапарте крикнул солдатам, указывая на пирамиды:
- Идите и помните, что с вершины этих памятников на вас глядят сорок столетий!
Мурад же крикнул своим воинам совершенно другое:
- Порубим их как тыквы!
Предугадывая намерения Наполеона, Мурад-бей решил предупредить атаку французов и во главе 8 тысяч мамелюков налетел на правый фланг врага - на только-только формирующееся среди пальм каре Десекса.
Французы ожидали неприятеля с флегмой, рядом с которой вошедшее в пословицу поведение англичан заслуживало смирительной рубашки, и только лишь когда разогнавшийся таран очутился шагах в пятнадцати от каре, они нажали на курки. Словно земля треснула - два первых ряда золоченых всадников смело в ничто. В течение последующих сорока пяти минут мамелюкская кавалерия металась между каре Реньера и Десекса, несмотря на чудовищные потери, возобновляя свои атаки. Непоколебимые "живые крепости" отплевывались ружейным и пушечным огнем, проделывая кровавые туннели в разноцветной толпе. Охваченные боевым безумием мамелюки раз за разом набрасывались на ощерившиеся штыками стены. Некоторые останавливали коней, поворачивали их задом и так пытались пробиться в ряды французов. Уже лежа на земле, они подрезали саблями и кинжалами ноги французам, лишившись же клинков вгрызались зубами. Откинутые, они попали на каре Дюгуа, где их приветствовала стена артиллерийского огня. И тогда они начали удирать часть к пирамидам, другие же к Эмбабех, возбудив в обозе полное замешательство.