Александр(потирает голову, плечи, поясницу). Ничего страшного.
Женщина снимает свои черные очки, развязывает платок, чистит им одежду Александра, и мы узнаем в ней Мойру – немолодую, но все-таки Мойру.
Мойра. Ну, говори же!.. Что ты молчишь?..
Александр. Меня… я… давно ушел?
Мойра. Уже целых два часа! Я ждала, ждала… У соседей – ну, у тех, что купили наш дом… Так беспокоилась… Ты долго лежал без сознания?
Александр. Не знаю.
Мойра. Сейчас заедем в больницу.
Александр. Пожалуй… (Улыбается.) Все в порядке, не волнуйся. (Оглядывается вокруг.) Здесь столько всего произошло… тогда!
Мойра(со смехом). И не говори! Я так ревновала… ко всем этим женщинам, которых ты сюда привозил!
Александр(тоже смеется). Да ладно тебе сочинять!..
Мойра. Ничего я не сочиняю! Я даже заставляла себя думать о других мальчиках, но все равно думала о тебе. Ты был такой красивый!
Александр. Ничего подобного! Ты считала меня уродом!
Мойра. Кто, я?!.
Александр. А кто же еще? Твой идеал был Мико Мори, ты мне им всю плешь проела!
Мойра. Кто-кто?..
Александр. Мико Мори.
Мойра. Не помню такого… (Оглядывается, словно ища кого-то глазами.) Как бы она сейчас гордилась, если бы узнала, что ее любимый внук приехал сюда из Америки по дороге в Стокгольм, где ему должны вручить Нобелевскую премию по медицине!
Александр. Как она мне говорила? «Ты просто живое и довольно нахальное свидетельство того, что наследственность определяет далеко не все!»
Мойра и Александр(вместе). «И у осины могут родиться апельсины!»
Улыбаются.
Мойра. В тот день мы все были здесь… И когда ты примчался ко мне, чтобы сказать о ее смерти, я поняла, что мне придется ее заменить…
Александр. В каком смысле?
Мойра. В смысле – охранять тебя.
Александр(ошеломленно). Что-что?.. Это ты меня охраняешь?..
Мойра. А что, скажешь, нет? Хоть господин научный гений и старше меня на десять лет, хоть он и открывает новые лекарства для всего человечества, это все-таки я забочусь о тебе!
Александр(с нежностью). И со временем это будет все более и более верно!..
Мойра. Я люблю тебя.
Александр. Занятно… После смерти бабушки я прожил здесь несколько месяцев – надо было уладить все дела, продать имение, отдать бабушкины долги… Дом был уже продан, на другой день я уезжал в Париж, еще не зная, что будет дальше, и тут пришло новое письмо из Гарварда – Штейнберг решил, что я не получил предыдущее… И я помчался к нему… А если бы письмо пришло на день позже, когда меня здесь уже не было?.. Случай…
Мойра. Тебе не кажется, что случай, который повторяется, – это уже судьба?
Александр. Знаешь, я тут сейчас бродил по парку и пытался понять: остался ли я верен тому юноше, которым был прежде?