Вернувшись к причалу, он прыгнул в ялик, пропахший рыбой и дегтем. Кто-то из ополченцев знал, как выбирать надежное судно. Это был превосходный ялик пятнадцати футов в длину и четырех с половиной в ширину, с плавными обводами. Длинная нок-рея с мачтой и треугольный парус, с которым Матиас умел управляться. Весь такелаж легко ставится и снимается для прохода под мостами. Багор. Два фонаря. Иоаннит подобрал три меча и бросил их на причал, а четвертый и ножи сунул под скамью рулевого. Сундучок он открывать не стал. Проверил руль. Надежное судно на реке и на море.
Затем Тангейзер выбрался на причал и заглянул в маленькую лодку. Там нашлись два весла и фонарь. Он задул фонарь и бросил всё к мечам на причале.
Гриманд стоял в той же позе, нагнувшись и стиснув пальцами бедра. Если бы не кровь, стекавшая по его рубашке и переливавшаяся через края сапог, гиганта можно было бы принять за каменного идола из какого-то древнего мифа.
Иоаннит пробежал мимо него к дому Ирен. Паскаль встретила его у двери. Ружье стояло у стены, а на плечах девочки висели седельные сумки и пистолеты в кобуре. Двуствольный пистолет был заткнут за пояс. Гордость заставляла Малан стоять прямо. Тангейзер заставил себя улыбнуться. Было бы у него второе сердце, он отдал бы его Паскаль. Улыбка далась ему довольно легко, а девушка улыбнулась ему в ответ, и он увидел щербинку в ее зубах, которая при первой же встрече указала на ее непростой нрав. Матиас ткнул пальцем в пистолет Питера Пека у нее за поясом:
– Орудие дьявола перезаряжено?
– Это легче, чем набирать шрифт, – отозвалась дочь печатника.
– Паскаль, я боюсь, что сельская жизнь тебя разочарует. Жди здесь.
Рыцарь взял девочку за руку, отодвинул ее в сторону и вошел в дверь.
Карла держала Ампаро на руках, Эстель и Мышки стояли впереди нее – все были готовы. Гуго с двумя сумками на бедрах и мешком в каждой руке держался за спиной Карлы.
Тангейзер махнул рукой, и все вышли из дома вслед за ним. Он взял сумки и пистолеты у Паскаль и повесил их на Гуго. Тот пошатнулся.
– Почему она не может их нести? – возмутился мальчик, кивая на Малан.
– Положи это в ялик. Не намочи порох, – игнорируя его недовольство, велел иоаннит.
– Это? Больше у нас ничего нет. Я тащу всё!
– Если тебе слишком тяжело, я забираю золотую цепь.
Гуго, пошатываясь, побрел к лодке. Матиас прошел на кухню и заметил плетеную корзину, доверху наполненную хворостом. Перевернув кухонный стол набок, он вытащил его на улицу и положил крышкой вниз. Ножки стола были скреплены перекладинами спереди и сзади.