Лизе хотелось сражаться и победить, заставить Дэвида понять, что это неверное решение, но она вдруг почувствовала себя слишком обессиленной, чтобы продолжать.
— Разговор еще не окончен, — зло предупредила она и, схватив телефон, побежала наверх, чтобы закрыться в спальне.
Она знала, что физически слабой и излишне эмоциональной ее делает непрерывное напряжение от всего происходящего, но это знание не помогало ей перебороть себя. Она даже подумывала над тем, чтобы сходить к врачу и попросить какой-нибудь тоник, который вернул бы ее телу энергию, а та, в свою очередь, могла бы поднять ее дух. Но в последнее время она была так занята, пытаясь реализовать новую благотворительную идею Дэвида, впитывая всю доступную информацию о том, как ей поддерживать их обоих в грядущие недели, месяцы и годы, и придумывая романтическое Рождество à deux [39], что у нее не было времени записаться на прием. Может быть, она все-таки пойдет к врачу после праздников. А пока что черта с два она позволит Розалинд пройтись каленым железом по ее планам на завтра. Вполне возможно, что это последнее Рождество, когда Дэвид будет в таком хорошем состоянии. Лиза не предполагала, что он деградирует настолько быстро, но кто знает? В любом случае никто не отменял того факта, что для них как для семейной пары это первое Рождество и первое Рождество в этом доме, который она так замечательно украсила. Так что в ее желании провести его с Дэвидом не может быть ничего неумеренного и эгоистичного, особенно если учесть, что он и так был в полном распоряжении Розалинд последние двадцать или даже больше рождественских праздников подряд.
К тому времени как Дэвид поднялся в спальню, Лиза настолько крепко уснула, что заметила его только ближе к утру, когда проснулась и увидела, что он лежит рядом и смотрит в темноту.
Не сразу вспомнив, что они поссорились, Лиза протянула руку к его лицу.
— С тобой все в порядке? — пролепетала она.
— Да, все нормально, — прошептал Дэвид, приподнимая руку, чтобы Лиза придвинулась ближе. Когда она устроилась у него на плече, он поцеловал ее в лоб и сказал: — Спи, спи.
Хотя Лиза видела, что Дэвид расстроен и встревожен, и вспомнила, что сама была тому причиной, ее веки были такими тяжелыми, а усталость такой темной и непобедимой, что, не сумев произнести больше ни слова, она опять провалилась в забытье.
Проснувшись утром, Лиза по-прежнему чувствовала себя усталой, а все тело так разболелось, что подняться с постели казалось непосильной задачей. Когда она все-таки попыталась встать, голова закружилась так сильно, что на какой-то ужасный миг ей показалось, что она упадет в обморок. Потом, осознав, что горло печет, а голова пульсирует болью, Лиза повалилась обратно на подушки и подтянула пуховое одеяло к подбородку. Она понятия не имела, который час и где может быть Дэвид, но сейчас у нее не было сил даже думать об этом. Ей лишь хотелось провалиться обратно в сон.