– Здесь, – сказал Марвик. – Да. Это вас чем-то не устраивает? – К чему ей его записи, если она просматривает его корреспонденцию?
Очки экономки сползли вниз по носу. Да одни ее глаза должны вызывать подозрения. Аластеру все равно, насколько плохо она видит. Такие глаза – это оружие, а она не показалась ему женщиной, которая не воспользуется им.
Нет. Даже ему такие мысли кажутся смешными.
– Что вы делаете с моими записями? – спросил он.
– Я… по-подумала… – Похоже, она все еще была поражена. – Ваш управляющий из Эбистона. Он задал вам вопрос об урожае, выросшем из семян, которые используют в другом поместье. Я подумала, что могу сделать кое-какие заметки, которые помогут вам написать ответ.
Такой поступок бессмыслен как для горничной, так и для экономки.
– Я прочел рекомендации, которые написала вам леди Риптон, – промолвил герцог. – Весьма занимательное чтиво. Она относится к вам с большим уважением.
На ее лице промелькнула тень беспокойства?
– Ее светлость слишком добра.
– Я тоже так подумал.
Она вцепилась руками в лестницу и ничего не ответила.
Когда это его экономке не хватало слов? Возможно, ему не следует доверять своей интуиции. Но это не значит, что он должен ее игнорировать.
– Поэтому у меня возник вопрос, – сказал он. – Почему вы ушли от нее?
– О, я… – Поставив ногу на следующую ступеньку, она неловко прыгнула вниз. Книга с записями выскользнула у нее из-под руки и упала на ковер.
Экономка нарочно уронила ее.
Нет, не нарочно. «Вы не должны потакать собственным фантазиям, – распекал его доктор Хаусман. – Ваш разум расстроен от горя, вы не можете ему доверять».
Его брат выразился прямее и грубее: «Ты сошел с ума».
Но его экономка говорит по-итальянски – это не фантазия. Она напевает Бетховена и оставила хорошую работу ради того, чтобы мыть и подметать его полы.
А сейчас она слишком быстро спрыгнула с лестницы. «L’ho trovato», – сказала она. «Я нашла». Так что именно она искала? Герцог не сводил с нее глаз. Он собирался забрать у нее книгу, прежде чем она успеет просмотреть ее.
Оливия взглянула на него через плечо и, увидев, что он приближается к ней, оступилась. С криком она упала с лестницы.
Ну и пусть падает. Но его тело не послушалось мозга – он бросился вперед, чтобы подхватить ее. Из его груди вырвался хрип, он отшатнулся назад. Миссис Джонсон не была легонькой.
К счастью, его честь не была уязвлена – он успел удержать равновесие. Но потом по его коже побежали мурашки, так он был потрясен, прикоснувшись к ней. Да, она молода: такие изгибы тела бывают у совсем молодых женщин. Его охватил ее аромат, состоящий из запаха розовой воды и мыла, к которым примешивается едва ощутимое тепло ее кожи. Сияющей, мягкой, покрытой веснушками.