Улица — небольшая, неровная, узкая, вернее, была узкой, потому что ее облик меняется прямо на глазах. Вот уже два года, как здесь строят, строят, строят… Воздух пропитан пылью, запахом бензина, люди в комбинезонах, белые от алебастра, выравнивают почву, расширяют улицу, отодвигают ее вправо. И вся правая сторона растет и обновляется.
А левая неподвижна. Одна лишь примета будущего: большой забор, окружающий пустырь, и на заборе табличка. Здесь будет кинотеатр.
В остальном же — все признаки старины. До самой реки тянется ряд одноэтажных деревянных домиков. Дверей не видно, окна темны. Только напрягши зрение, можно разглядеть цветочный горшок на подоконнике рядом с кастрюлей. Иногда увидишь край стола или спинку кровати.
Из ворот, звеня ведрами, идут хозяйки за угол к колонке набирать воду.
И опять тишина, немота, неподвижность.
На этой левой стороне, рядом с аптекой, стоит большая серая церковь. Раньше она была главная на всей улице. Теперь возглавляет лишь левую сторону.
Возле церкви растет бурьян, окна заколочены, купол совсем облупился. Маленькие дети боятся церкви, особенно по вечерам. Взрослые не могут объяснить им, зачем стоит здесь это огромное здание. Но без него как-то трудно представить себе левую сторону улицы: безмолвная церковь и длинный ряд низеньких лачуг дополняют друг друга.
На правой стороне улицы есть свое украшение, своя гордость: среди старых, еще не снесенных домов, среди зданий, начавших строиться, и других, возведенных до половины, высится девятиэтажный, почти законченный новый дом. Это — новый мир, начало завтрашнего дня.