— Вот еще беда… начнем сначала, вот хоть с той гряды.
— Вон с той?
— С той, точно.
— А ты меня и обскакаешь. Ты забыла, что ли? Ты большая…
— Так у тебя лопата зато повострей.
— Ну тогда ладно, давай…
Они перешли на свежую гряду, встали по разные стороны.
Алешка из всех сил всадил лопату в землю, поднатужился — лопата еле шла. Сантиметров десять только и сковырнул, а дальше не пускала глубина. Как уж есть, Алешка перевернул пласт и раздолбил его лопатой. Копнул во второй раз, а уж упарился — земля за зиму сильно слежалась, поддавалась с трудом. Петровна смотрит, а помощник ее совсем сник, только виду подавать не хочет.
— А знаешь чего, Алешка! — сказала она, воткнув лопату в землю. — Пожалуй што, и не угнаться нам друг за дружкой.
— Как это? — удивился Алешка.
— А вот гляди-ка… мы с тобой лучше пойдем рядком. Поперву я пойду, а ты за мной. Так оно сподручней выйдет.
— Опять же ты и хитрая…
— А вот ты послушай-ка. Я копнула — а ты землю разбивай. Штоб на мелкие куски. Тогда оно знаешь, как быстрехонько вперед уйдем. Всех обставим…
— Ну тогда ладно, давай, — согласился охотно Алешка.
И они пошли друг за другом — Петровна чуть впереди, Алешка следом, а когда она переходила на следующий ряд, Алешка оказывался впереди, это ему нравилось.
— В школе-то, слышь, чего учительница говорит… — между делом обронила Петровна.
— Чего, бабушка?
— Говорит, выросли уж, вон и год на макушке.
— А-а…
— А ты чего молчишь там, в школе-то? Иль што?
— Чего молчу?
— А не говоришь, выходит. Иль как?
— А если дразнятся? Подрасту вот, всем задам.
— Дразнятся? Это как же это?
— А как… «маменькин сынок».
— Чего-о?.. — Старуха даже копать перестала.
— «Маменькин сынок».
— Нашли «маменькиного сынка»! — покачала в возмущении Петровна головой. — Вот уж дурни так дурни. А ты больно слушай их… балбесов!
— А-а, бабушка, я с ними не разговариваю. Чего они понимают?
— И то.
— Я одному и сопатку расквасил! — Рот у Алешки расплылся в широкой улыбке.
Петровна рассмеялась:
— Ну, это уж ты… А это еще кого к нам несет? — насторожилась она, расслышав, как звякнуло кольцо ворот.
Во двор вошел знакомый милиционер.
Петровна медленно воткнула лопату в гряду, отряхнула ладони, застегнула фуфайку, накинула на голову платок.
— Нету там никого! — крикнула с места.
— А-а, вон вы где, — улыбнулся милиционер. — Здравствуйте! — И приложил руку к козырьку.
— Здравствуйте, — ответила Петровна, медленно подходя к крыльцу; Алешка шел следом.
— Ну что же вы, Александра Петровна, так и продолжаете нарушать паспортный режим? — Милиционер смотрел на нее с улыбкой.