— А уж как не нарушишь, коли не прописывают.
— А вы бы, Александра Петровна, занимали свою законную площадь, вас бы и прописали, как положено.
— Как положено, про то не мне знать, а внучонок мой тут живет, да и я пока што не померла, потому живу при нем.
— Опять вы за свое, Александра Петровна. В который раз я к вам прихожу? И вы все на внука и на сноху уповаете. Где ж она?
— А уж не иначе как в дороге.
— Все-то она у вас в дороге. Когда ж дома будет?
— А будет. Как приедет, так сразу и будет. Не иначе.
— Ну так вот, Александра Петровна, пока что у нас для вас постановление есть. Разрешите его вручить. — Старшина достал из полевой сумки свернутую вдвое бумагу, протянул старухе. — Распишитесь вот здесь. И получите.
Петровна близоруко сморщилась, подняла к глазам бумагу.
— Что ж за доку́мент такой? Без очков-то не разберу.
— А это, Александра Петровна, штраф вам. За злостное нарушение режима.
— Штраф?
— Штраф, Александра Петровна.
— Вона чего… Ну коли так, по-иному и быть не может. Расписаться я должна али, может, мальчонке разрешите?
— Да нет, Александра Петровна, тут должна быть ваша подпись.
— А-а… ну раз так, пойдемте ужо в дом. Очки-то у меня на комоде, не обессудьте.
— Пожалуйста, пожалуйста, Александра Петровна.
В доме старуха нацепила очки-кругляшки, присела к столу.
— Вот и ручка вам, — протянул старшина.
— Спасибо. Та-ак… где ж тут написать-то?
— А вот здесь, Александра Петровна. Вот в этом уголочке.
Петровна приставила перо к бумаге, задумалась.
— А без подписи никак нельзя?
— Никак, Александра Петровна. — Милиционер улыбнулся.
— И ладно. Думаете, я испугалась?
— Нет, Александра Петровна, я не думаю так. А все-таки штраф есть штраф.
— Ничего. Аня приедет, она заплатит сполна. Сколь платить-то?
— На первый раз тридцать рублей.
— И-и… — протянула Петровна. — А пензию-то мне и не дают.
— И не дадут, Александра Петровна. Пока не пропишетесь.
— Вот я и говорю, платить пока нечем. Это ничего или как?
— Да нет, Александра Петровна, деньги нужно внести в течение десяти дней.
— Ага. Ну, коли так, по-другому уж не быть.
— Удивляете вы меня, Александра Петровна…
— А чего же расстраиваться, человек хороший? Законы — они не могут быть худые, а потому и слушаюся.
— Это правильно, Александра Петровна. Ну, будьте здоровы. У меня еще много важных дел. До свиданья, малец!
— До свиданья, дядя, — ответил Алешка.
— Ну, а теперь давай перекусим малость, — сказала Петровна, когда милиционер вышел. — Проголодался небось?
— Ага, бабушка. Есть охота.
— Ну-ну… — улыбнулась старуха, сняла очки и убрала их подальше на комод.