— Ну, это когда ва́с не было. К тому же, пока вас не было, ее и нельзя было прописать без вашей подписи на заявлении. Правильно делали, что заставляли прописываться там, где она и могла прописаться — на собственной жилплощади.
— Значит, такого закона нет, чтобы ее нельзя было прописать у меня?
— Конечно, нет. Идите прямо к начальнику милиции с жалобой на ЖЭК о нарушении ими паспортного режима. Там их быстро приведут в чувство.
— Зина, тут вот у меня некто Симукова сидит. Нет, не Александра Петровна. Анна Борисовна, сноха ее. С Севера. Да, вернулась. У них такое дело: свекровь отказалась от получения комнаты за снесенный домишко, просит прописать у снохи. Знаешь уже. Хорошо. Передо мной тут их заявление с резолюцией Шляпникова. Ты вот что, ты давай с этим Шляпниковым бросай в бирюльки играть. Мы тут, понимаешь, боремся с нарушением паспортного режима, а он потворствует нарушениям, создает такие ситуации, что, понимаешь, мне… Построже с ним, поняла? Я тут на обороте черкнул резолюцию: прописать немедленно! Сейчас они спустятся к тебе в паспортный стол, займись ими… Ну, все.
— Теперь у вас все будет в порядке… вот здесь — видите? — начальник милиции поставил свою резолюцию, здесь напишу я, так и передайте Шляпникову, Зинаида, мол, Федоровна в следующий раз наложит на ЖЭК штраф, вот так, ну, а все остальное само собой… до свиданья!
— Мама, вы уж идите с Алешкой домой. Я теперь одна. Управлюсь теперь.
— Выходит, сказал, жить-то можно мне с вами?
— Да кто ж нам запретит, мама?
— А вот не разрешали же… ругалися…
— Это так, на испуг брали. А нас на испуг не возьмешь. Так, Алешка?
— Меня-то? Да я ка-ак дам!..
— Вишь, вояка какой, — устало улыбнулась Петровна. — Пошли-ка вот до дому, ужин пока сварганим, а там и мама наша придет.
Шляпников, в круглых очках, с мясистыми щеками, спокойно, как и в первый раз, рассматривал бумаги, на которых стояли резолюции, в том числе и его собственная.
— Добились, значит, своего? — спросил тоже спокойным тоном.
— Зинаида Федоровна, кстати, передала вам, что в другой раз наложит на ЖЭК штраф.
— Ах, Зинаида Федоровна, Зинаида Федоровна… — Шляпников достал из кармана ручку, положил перед собой заявление. — В суд-то не забыли сходить, Анна Борисовна?
— Да уж не забыла, не беспокойтесь.
— И как?
— Да так, обычное самоуправство жэковских работников, сказали.
— Говорить-то вот все мастера. А где брать лишнюю жилплощадь? Впрочем, я не о том. Объяснили они вам ваше заблуждение, будто меня по суду можно…
— Объяснили все как надо. Ладно, Фрол Данилыч, ставьте подпись, а то я сегодня уж замоталась.