Слезы снова брызнули из глаз Кивили.
— Нет Феди, — проговорила она наконец, — умер он.
— Умер? А его люди?
— Погибли.
— Пойдем-ко, доченька, к нам на коч. Отдохнешь. А там ты все нам расскажешь, — Дежнев обнял дрожавшую Кивиль за плечи.
Вокруг потемнело. Облака летели низко, и моросил дождь. Корякские байдары скрылись за его завесой. Ватага молча следовала за Дежневым.
Кивиль напоили кипятком с медом, привезенным издалека торговыми людьми.
— Ну, Кивиль, поведай нам, что было с тобой, с Федей, со всеми его товарищами, — попросил Дежнев.
Кивиль растерянно обвела взглядом окруживших ее охотников.
— Как начать? Все спуталось…
— Не спеши. Что за чем приключилось, тем порядком и сказывай.
— Голова такая стала смешная… все кружится…
Жалкая улыбка появилась на лице женщины.
— Помнишь, была буря, — подсказал Дежнев.
— Буря!
— Разбойные волны крушили наши кочи. Ты с Федей плыла на «Медведе».
— Тогда Федя был со мной, — в раздумье начала Кивиль. — Куда ты пропал, Семен? Морской Тойон гневался. Он раскачал море. Оно стеной вставало сзади, спереди. Я боялась, что Тойон унесет Федю. Все кружилось. Мы падали туда-сюда. Ночь! Молния!
Кивиль вскочила, закрыв лицо руками. Ужас пережитой бури вновь охватил ее.
— Черная вода вокруг!
Дежнев снова усадил Кивиль на нашесть коча.
— Забудь ее, бурю. Пошумела и стихла… А вы все шли?
— Много дней и ночей. Федя хотел увидеть землю. А я не думала о земле. Морской Тойон смиловался. Федя был со мной. Я смотрела на него. Ведь с больного места не сходит рука, а с любимого — глаз. Я была счастлива.
Казаки и промышленные люди слушали Кивиль с серьезными лицами.
— Утренняя заря осветила землю. Горы стояли, как зубцы на гребне. Одна гора, что была выше облаков, курилась[130].
— Курилась?
— Так сказал Федя. Дым шел. Та гора заворожила Федю. Шаман-гора! Он не смотрел на меня, а все на гору. Он повел коч к той горе. Мы вошли в реку.
— Как река-то зовется, доченька? — спросил Дежнев.
— Уйкоаль[131]. Так зовут ее ительмены[132].
— Как же прозвание той землицы?
— Федя звал ее: Кам-чат-ка.
— Камчатка? — переспросил Василий Бугор, слушавший Кивиль с напряженным вниманием.
— Сказывай, милая, сказывай, — успокоительно приговаривал Дежнев.
— Я надела на Федю куяк и железную шапку. Мы сошли на берег. Гора, что выше облаков, была близко. Из нее шел дым и огонь.
— Что же на ней горело? Лес? — допытывался Василий Бугор.
— Там не было леса. Только — снег. Ительмены говорят: там покойники топят свои юрты. Они варят там китов.
— Где же они китов ловят, громом их разрази?! — удивился Сидорка.
— Ительмены сказывают, — тихо проговорила Кивиль, — они ловят их в подземном море.