Стрешнев кивнул головой.
— Ты проведал Анадырь-реку?
— Я, боярин.
— Ты нашел моржовую коргу?
— Я.
Стрешнев слегка качал головой, приветливо глядя на Дежнева.
— Доложил я о тебе государю, про труды твои, и про кровь, и про раны — все доложил.
Дежнев не мигая глядел в глаза Стрешневу.
— Государь, — медленно продолжал Стрешнев, — награждает тебя.
По знаку боярина подьячий взял со стола бумагу и громко прочел:
— По указу великого государя окольничий Родион Матвеевич Стрешнев приказал за его, Сенькину, службу, и за раны, и за прииск рыбьего зуба, и за кость поверстать его в атаманы… и о том дать ему на Лену в Якутский острог государеву грамоту, велеть ему быть в атаманех.
Дежневу казалось, что слова подьячего доносились откуда-то издали. И как-то не верилось, что они относились к нему, Семену.
— Кланяйся, — шепнул подьячий, кончив чтение.
«Видно, верно, это я — атаман», — подумал Дежнев, кланяясь.
На лице Стрешнева появилась легкая усмешка. Растерянность и смущение казака были ему понятны.
— Пожаловал тебя государь и хлебным да денежным жалованием, как ты и просишь, за девятнадцать лет службы, — сказал Стрешнев. — И твою моржовую кость казна купит.
Дежнев снова поклонился.
— Обо всем этом тебе там прочтут, — Стрешнев указал на смежную горницу подьячих. — А теперь подойди-ка ты, атаман, ко мне поближе. Вот видишь — большой чертеж государства Русского. Вот Колыма-река. Вот Анадырь-река.
— Большой Каменный Нос! — воскликнул Дежнев, указывая место на чертеже.
— Нос, — повторил Стрешнев, поднимая глаза на Дежнева. — С твоего чертежа он и списан. А так ли он выглядит? Где остров зубатых людей? Где твоя корга?
Две головы наклонились над чертежом. Беседуя с атаманом Дежневым, боярин Стрешнев забыл время обеда. Перед мысленным взором боярина и атамана были дальние моря, скалистые берега, змеились реки, до которых в три года едва доедешь.
Оставим их за этой беседой.