Во время бурана - Александр Семенович Смолян

Во время бурана

…Здесь есть рассказы о старом питерском доме и о первой любви, об уральских строителях и о девушке из Белостока, о горнолыжниках, об американском инженере, о порогах на Кумма-йоки и даже об одном медведе, с которым мне привелось как-то познакомиться. Есть и еще несколько рассказов. Одни из них списаны с натуры — это, как говорили в старину, «истинные истории»; другие — научно-фантастические. Впрочем, не кажется ли вам, что фантастика нередко несет в себе ту самую долю истины, которой подчас не хватает наиправдоподобнейшей бытовой прозе? А.Смолян.

Читать Во время бурана (Смолян) полностью


Во время бурана

Третьи сутки, не переставая, с гор дул холодный, пронизывающий ветер. По ночам был такой мороз, что захватывало дыхание, воздух леденил легкие. Днем мороз немного ослабевал, и валил густой, заметавший тропинки снег. От снегопада было полутемно, казалось, что он навсегда заслонил собой тусклое зимнее солнце. Весь день приходилось работать при огнях.

Работы продолжались только на стройке домен да еще на нескольких первоочередных участках. Монтажникам выдали по второй паре стеганых ватных костюмов. Работать в двух парах было неудобно, а ветер все равно проникал под спецовку, хлестал, как по голому телу.

Рабочим ночной смены было особенно тяжело. Но по вечерам они уходили из бараков спокойно и весело, как уходят на фронт хорошие солдаты.

Илько стоял на узкой металлической лесенке в одном из верхних пролетов сорокаметрового башенного крана. Рядом бесшумно скользили тросы подъемной лебедки. Меж тросов и балок крана гудел, завывал ветер. Казалось, будто кран раскачивается.

Похожее чувство Илько испытывал в детстве, когда влезал на старые громадные дубы. Снизу деревья выглядели совсем неподвижными, но наверху они гнулись и скрипели, и с каждым порывом ветра замирало сердце.

Илько взбежал на следующую площадку и, перегнувшись через перила, посмотрел вниз. Внизу и наверху было одинаково темно, яростные снежные вихри носились вокруг, сталкиваясь в воздухе друг с другом. Тысячесвечовые лампочки едва выхватывали из мрака причудливые куски металлических конструкций, фигуры рабочих. За снежной пеленой смутно вырисовывался силуэт строящейся домны. Пелена то редела, то снова сгущалась; домна то показывалась, то совсем пропадала в ночи.

Снизу из темноты медленно вплывал в полосу света тяжелый железный лист доменного кожуха. Илько скомандовал — в телефон:

— Стоп!

Тросы остановились, железный лист, чуть покачиваясь, повис в воздухе.

Илько отошел от телефона и, сбежав по лесенке, столкнулся с большим человеком в длинной меховой шубе. Судя по росту и красноватому светлячку трубки, это был начальник строительного участка.

— Вы меня, товарищ начальник? — спросил Илько.

— Да, Кравченко, вас. Как дела!

— Последний лист. К утру, я думаю…

— Звонил дежурный по строительству. Метеостанция предупреждает, что с Урала идет буран. Работу надо прекратить.

— Третьи сутки буран.

— Говорят, это только цветочки. Здесь, говорят, такое бывает…

— Товарищ начальник, у меня ведь последний лист.

— Придется закрепить болтами. Заклепать не успеете. Через десять минут будет сигнал.

— Я не могу. Монтажники не уйдут, пока не закончат.