— Уже прошли. Не видно было.
Они шли еще около получаса, поминутно перекликаясь, чтобы не потерять друг друга. Илько пытался представить себе далекий Уральский хребет, в скалистых ущельях которого родился этот буран. Ветер, наверно, рыщет по его неровным голым склонам, на них не осталось ни снежинки, все сметено вниз, в долину Урал-реки, на стройку, в степи.
— Хоть бы сирену остановили, — проворчал Семен. — Лучше заблудиться, чем слушать этот похоронный вой.
— Воет, действительно, как по поко…
Илько оступился и вдруг полетел вниз, на дно какой-то глубокой и узкой канавы. Падая, он вскрикнул, чтобы предупредить Семена, но тут же понял, что опоздал: тот шевелился рядом, со стоном пытаясь подняться на ноги.
— Расшибся?
— Нет, ничего. А ты?
— Немного лицо оцарапал. Ерунда.
Илько встал. Семен влез ему на плечи, но и оттуда не достал до края канавы.
— Четыре метра, — сказал он, спрыгивая. — Понятно. Канава для аварийного кабеля.
— Когда ее успели прорыть? Днем я шел этой же дорогой.
— Успели.
— Ладно. — Илько снял рукавицу и вытер теплую, чуть липкую кровь с лица. — Пройди, Семен, в ту сторону, а я — в эту. Надо ступени поискать.
Он пошел, протягивая вперед руки, ощупывая ими стены канавы. Здесь было не так ветрено, как вверху, но еще темней. Шагов через двадцать Илько дошел до конца канавы, но ступеней не обнаружил. Он уперся в поперечную стену промерзшей земли, такую же отвесную, как и продольные стены.
— С моей стороны ступенек нет, — сказал он, вернувшись. — Здесь, очевидно, работали канавокопателем. Как у тебя?
— Я еще не ходил. У меня, видишь ли, левая нога босая. Валенок слетел, когда я падал, и вот…
Илько опустился на колени и стал шарить руками по снегу. Он представил себе, какой нестерпимой должна быть боль, испытываемая сейчас Семеном.
— Ты в теплых носках?
— Нет, без. Была портянка, но размоталась и тоже затерялась где-то.
Портянку скоро нашли. Илько растер омертвевшую ногу Семена снегом, обмотал портянкой и обвязал своим шарфом. Затем они пошли к противоположному концу канавы.
— Правильно: канавокопатель, — сказал Илько, ударившись о металлический ковш машины.
Рабочая часть машины представляла собой конвейерную цепь из больших ковшей с остро отточенными краями. Эти ковши, медленно двигаясь вверх, отгрызают один за другим по тонкому слою земли и выносят ее на поверхность. Сейчас машина не работала.
— Сможешь вылезть?
— Смогу, конечно, — ответил Семен.
Переступая с ковша на ковш, Илько стал подниматься по ним, как по ступеням. Вслед за ним начал подниматься Семен.
Но конвейер не выдержал тяжести двух человек. Ковши поползли вниз.