— Большой скандал может выйти, — сказал Бенсингтон.
— Да, эдак через годик или около того, когда они увидят, как она быстро растет.
— Если только раньше не замнут как-нибудь скандала.
— Как его замнешь?
— Ну, что-нибудь да сделают. Удалят ее куда-нибудь. Такие дела бывали.
Редвуд прыснул со смеха.
— Посадят в самую высокую башню Везер-Дрейбургского замка, — сказал он, — и будут ломать потолки по мере ее роста!.. Да, но ведь не надо забывать, что и я в таком же положении, и Коссар с его тремя мальчиками… Да, да!..
— Крупный скандал может выйти, — сказал Бенсингтон вполне серьезно, — вам бы надо было об этом подумать, Редвуд! Не лучше ли было бы предостеречь Уинклса, постепенно отучить вашего сына от Пищи и удовольствоваться теоретической разработкой вопроса?
— Желал бы я, чтобы вы провели с полчасика в нашей детской, Бенсингтон, когда Пища немножко запоздает, — сказал Редвуд с оттенком отчаяния в голосе. — Вы бы тогда так не говорили. А кроме того… предостеречь Уинклса! Попробуйте сами это сделать! Нет, уж раз бросился в воду, то плыви…
— Пожалуй, нам и придется плыть, — сказал Бенсингтон, задумчиво глядя на кончики своих ботинок. — Да, придется, должно быть. И вашему сыну, и коссаровским мальчикам — он ведь всех их накормит. У Коссара всегда так: или все, или ничего! А теперь вот еще поплывет и ее высочество. И это еще только начало… Кто знает, чем все это кончится… Удивительные вещи могут произойти… Я даже, признаюсь вам, иногда думаю, что Катергам-то, пожалуй, и прав. Отчасти, по крайней мере. Наше открытие действительно нарушит пропорциональность в природе… изменив размеры одной только ее части.
— Что бы оно ни изменило, — сказал Редвуд, — а мой сын без Пищи обходиться не может.
В это время на лестнице послышались поспешные шаги, и почти тотчас же голова Коссара просунулась в дверь.
— Эге! В чем дело? — сказал он, входя в комнату. Приятели рассказали ему о принцессе.
— Усложняющее обстоятельство! Затруднительный вопрос! Как говорится в дипломатических нотах, — воскликнул он. — Пустяки! Ну и вырастет она, и наши дети вырастут, и все другие, которые будут есть Пищу. Что ж из этого? Чем плохо? В чем беда?..
Ученые попробовали объяснить ему, в чем она, и передали свое предложение прекратить опыты.
— Прекратить? — воскликнул он. — Да вы в своем ли уме? Разве вы можете теперь прекратить опыты? Ведь вы для того только и на свете существуете, так же, как Уинклс. Я прежде не знал, зачем существует Уинклс, а вот теперь вижу. Теперь это ясно… Нарушит пропорциональность? Обязательно! Изменит размеры? Чем больше, тем лучше! А главное, пусть поскорее опрокинет все человеческие расчеты… И непременно опрокинет… Ясно как день! Хотели бы остановить, да поздно. Это ваш удел — опаздывать. И хорошо, что так… Благодарите-ка лучше судьбу, что вы пригодились для чего-нибудь…